– Да, так и есть, – согласилась девушка.
– Благодарю, что вызволили мою племянницу из его компании в тот вечер. Вы очень добры, – добавила тетушка.
– Пустяки, мадам, – поклонился Сельбурн. – Рад служить.
– Печально, что он надеется вернуться в общество посредством моей семьи, – вздохнула леди Леонора. – Род Стэндфилдов оставался вне пересудов вплоть до этого, шестого графа.
– Совершенно верно, – подтвердил герцог. – Я склонен верить в то, что грех одного члена семьи не должен бросать тень на репутацию остальных.
Тетушка бросила победный взор на Хелен и улыбнулась молодому человеку:
– Вижу, вы разделяете мои взгляды, герцог. – Она осмотрела гостиную, словно что-то выискивая. – Ах, леди Фаррингтон желает говорить со мной. Прошу прощения.
Леди Леонора поднялась с дивана и подошла к леди Фаррингтон, которая была увлечена разговором и крайне удивилась, заметив подле себя леди Пеннуорт.
– Позволите присесть рядом с вами? – спросил Сельбурн.
– Прошу вас, – кивнула Хелен.
Герцог откинул назад полы фрака и удивительно изящно опустился на низкий диван, однозначно, не созданный для длинных ног. Хелен подвинулась, освобождая для герцога место, и они обменялись понимающими, сочувственными взглядами.
– Я надеялся увидеться с вами вчера на прогулке, – сказал герцог. – Вы обычно выходите на променад по воскресеньям, я прав?
– Да, но вчера я была нездорова, – ответила Хелен.
Снова ложь. В воскресенье за вторым завтраком она сделала вид, будто страдает от головной боли, и весь день провела в своей спальне, размышляя над произошедшим в Акре Дьявола и рассматривая сплетенные пряди волос в задней части медальона. Без сомнения, именно они вызвали яростный отклик у Джеремайи. Ничто другое в кулоне не могло спровоцировать такую реакцию. Должно быть, в гладком, тесном шахматном узоре скрывалось нечто алхимическое, как и говорил граф. Хелен не желала верить, что здесь задействована магия. Однако в чем заключался секрет прядей, она не знала, и это ее тревожило. Почти так же сильно, как и сцена, которую она наблюдала из-за двери.
Даже в гостиной, в компании Сельбурна, Хелен преследовал образ бьющегося в конвульсиях лорда Карлстона. Он сам предупреждал, что загородит девушку от сгустка темной энергии при очищении души мальчика. Однако из тихой беседы с Куинном стало ясно, что муки графа вызваны чем-то иным, от чего он также защитил Хелен. Благородно с его стороны. Однако что вызвало подобные страдания? И что предложил графу мистер Бенчли, над чем Куинн советовал поразмышлять своему хозяину? Возможно, это было неразумное предположение, но Хелен казалось, что все, связанное с Бенчли, несет для нее угрозу. В этом джентльмене скрывалось нечто загадочное, вселяющее ужас в сердце девушки. О чем бы еще они ни говорили с лордом Карлстоном, ее еще неприобретенная сила чистильщика, несомненно, служила одним из предметов обсуждения. Очевидно, она сможет не только поднимать мужчин одной рукой, но и будет способна на нечто большее. Никто не сомневался, что сила придет к ней, однако Хелен не могла поверить, что женщине подвластна такая нечеловеческая мощь. Скептический подход принес ей странную смесь облегчения и сожаления. Интересно, каково это – обладать невероятной силой?
– Надеюсь, вам уже лучше, – произнес Сельбурн, вырвав Хелен из раздумий.
– О, конечно, это было всего лишь легкое недомогание. – Хелен поспешила сменить тему, не желая больше лгать. – Вы пойдете любоваться на акварели в этом месяце?
– Да, однако должен признать, что предпочитаю масляные краски. Надеюсь, в следующем месяце в Королевской Академии художеств пройдет выставка работ мистера Тернера.
– Вы тоже им восхищаетесь? – У Хелен в глазах зажглись искры, и она с энтузиазмом подалась вперед. – Мне известно, что его картины не всем по вкусу, но я нахожу их великолепными! В смелых мазках кистью скрывается столько восторга, и в то же время в его работах чувствуется искусное владение техникой.
Сельбурн разделил ее восторг:
– Действительно, как он играет со светом…
Вдруг дверь распахнулась. Двое лакеев, стоявших у входа, ошарашенно расступились в стороны. Джентльмен, одетый в мятые бриджи и куртку вместо фрака, ворвался в гостиную с такой поспешностью, что все разговоры и перешептывания тут же улеглись.
– Надо же, мистер Коллисон, мы уже не надеялись вас увидеть, – обратилась к нему леди Фаррингтон.
– Прошу прощения за опоздание и неряшливый внешний вид, миледи, но я принес печальную весть.
Все джентльмены поднялись со своих мест, как один. Плохие новости было не принято выслушивать сидя. В последнее время с войны приходило слишком много мрачных отчетов: победа при Бадахосе стоила огромных потерь, и кровавая битва привела к позорной расправе над местными жителями, учиненной британскими войсками. Неужели свершились новые зверства? Хелен подняла взгляд на герцога. Он сохранял самообладание, готовый выслушать неприятные известия. Молодой человек ощутил на себе взгляд Хелен, обернулся и одарил девушку ободряющей улыбкой.
– Я прибыл из здания парламента, – тяжело дыша, объявил мистер Коллисон. – Лорд Персиваль убит. Застрелен в коридоре у палаты общин.
