сворачивали ковры, освобождая чудесный паркет для танцев. Вторую гостиную превратили в комнату для ужина. Целый отряд слуг переносил туда корзины со столовыми приборами и фарфором из буфетной.
Тетушка уже сидела за столом в комнате для завтрака, потягивала чай и внимательно перечитывала список приглашенных.
– Доброе утро, моя дорогая. – Она подняла на Хелен цепкий, оценивающий взгляд. – Тебе хорошо спалось?
– Вполне, спасибо.
Хелен солгала: за всю ночь она не сомкнула глаз. В голове проносились сцены безумия, добродушное лицо герцога отворачивалось от нее и сменялось жесткими чертами лорда Карлстона.
Тетушка опустила чашку с повелительным звоном:
– Моя дорогая, я прекрасно вижу, что ты не спала ни секунды. Под глазами круги, кожа бледная. Постарайся отдохнуть до трех часов. Потом придет месье Леграф уложить твои волосы. А там придет время одеваться, и вздремнуть ты уже не успеешь. Тебе надо хотя бы отчасти вернуть здоровый цвет лица.
– Да, тетушка, – покорно ответила Хелен и взяла теплую булочку из корзинки.
– Иначе нам придется, не дай бог, нанести тебе румяна.
В дверь постучали, и Барнетт поспешил ее открыть. Хелен подняла взгляд от тарелки, услышав его тихий шепот. В ту же минуту дворецкий вернулся к столу и объявил:
– Миледи, миссис Грант желает с вами поговорить.
Экономка стояла на пороге, прижимая к себе невзрачный предмет из сосновых досок.
Сундучок Берты.
Хелен стиснула в руке столовый нож.
– В чем дело, миссис Грант? – удивилась тетушка. – Нам еще не доставили сладкое из «Гюнтерс»?
Экономка присела в неуклюжем реверансе:
– Десерт
Хелен уставилась на расщепленные доски. В памяти всплыл звук, с которым они ломались.
– Сейчас определенно не время этим заниматься, – покачала головой тетушка. – Сегодня вечером у нас бал.
– Знаю, миледи, – склонила голову экономка. – Но я подумала, что будет лучше как можно скорее узнать, завелся ли в доме вор, ведь сегодня мы выносим из буфетной всю посуду.
– Ладно, – с раздражением проворчала тетушка. – Давайте его откроем. Вот только я не представляю, как нам понять, взяли оттуда что-нибудь или нет. – Она махнула экономке рукой, чтобы та подошла к столу. – По крайней мере, Хелен сможет проверить, нет ли там адреса матери Берты. Помнишь, милая, ты хотела с ней связаться? – Тут тетушка осеклась и сощурилась. – Ты ведь в этом не замешана, моя дорогая?
– Нет, – чересчур резко ответила Хелен.
К счастью, внимание тетушки было сосредоточено на сундучке. Господи, вдруг ей попадутся на глаза те непристойные открытки из «Девы озера»?
Барнетт отодвинул тарелку с ножом, и миссис Грант водрузила сундук на стол между Хелен и леди Леонорой, а затем сделала шаг назад. Тетушка откинула крышку.
Все заглянули внутрь.
– Уложено не особенно аккуратно, – отметила тетушка.
Она вытащила белую шемизетку и положила на стол.
– В сундучке копался вор, мадам, – сдержанно напомнила миссис Грант.
Хелен чудилось, будто на нее направлены подозрительные взгляды, но она подняла глаза и увидела, что тетушка с экономкой все так же изучают содержимое сундучка.
– Не понимаю, почему Берта его не забрала, – удивилась Леонора, рассматривая отрез синей хлопчатобумажной ткани на платье.
Ткань отправилась на стол вслед за шемизеткой. Пришла очередь жестяной коробочки в форме сердца.
Тетушка ее открыла:
– Всего лишь монеты… – Она отложила коробочку и окинула взглядом оставшиеся в сундуке вещи: – Похоже, писем здесь нет.
– Я не уверена, что Берта умела писать, миледи, – заметила миссис Грант.
– У нее были книги. Очевидно, читать она умела. – Тетушка вновь занесла руку над сундуком, и Хелен затаила дыхание. – Может, в одной из них найдется для тебя подсказка, милая. Адрес или письмо, заложенное между страницами.
Хелен кивнула. К счастью, тетушка потянулась за Библией в кожаной обложке:
– О, тут может быть дарственная надпись.
