Всё оказалось достаточно прозаично. Еле ощутимыми поверхностными течениями плавер прибило к нависающим скалам, но теперь уже гораздо ближе к водопаду. Именно с нависающими камнями и столкнулась злосчастная шишка на макушке. Ну и подсознание, продолжающее непроизвольно работать, подсчитало наконец, что накатывающиеся волны слабости имеют более чем странную закономерность. Одна минута слабости – потом пять спокойствия. Затем вновь минута слабости – и уже три минуты нормального самочувствия. Дальше круг повторяется: одна – пять, одна – три. До бесконечности.
Невменяемый где только не бывал и в каких ситуациях не изворачивался, чтобы сразу не понять: дело не в его ранах, дело в окружающей обстановке. Что-то воздействует на человека, а возможно, и на любое живое существо. Да и вовремя пришло напоминание, что он не просто где-то в горах или на озере, а за Барьером. Причём за Барьером как минимум двойным, скрывающим за собой Ничейные земли Лазурных Туч. Там, куда тысячелетия не ступала нога разумного существа, куда не могли проникнуть крылатые повелители воздушного океана, куда не могли протиснуться вездесущие болары. Как следствие, родились очередные печальные выводы:
«Да я при всём желании не смог бы вернуться к людям. Обратной дороги нет. Даже для тех влюблённых сентегов из легенды – её не было… Или всё- таки есть?..»
Хороший вопрос, ответа на который может не оказаться.
Мало того, только сейчас он вспомнил о Жемчужном ордене, откуда взятые силы наверняка помогли преодолеть Барьер под мостом. Левая рука спешно расстегнула камзол, вытаскивая за прочную цепочку уникальный накопитель энергии. Само основание оставалось целым, и даже жемчужины – на местах. А вот их цвет и структуры кардинально поменялись. Белый цвет сменился на угольный, а любые качания заставляли жемчужины рассыпаться графитной пылью. Уникальная поделка Древних уже второй раз спасла жизнь своему хозяину, доведя себя до полного уничтожения.
«Выбросить или оставить? – возникла серая мысль в голове. – Ладно. Пусть валяется… – И рука уронила недавно ещё уникальный артефакт, мечту каждого Эль-Митолана, в небольшой ящик возле штурвала. – А теперь что?..»
Но для начала пришлось взяться за весло и оттолкнуться от нависающих скал. Да и от водопада, который шумел мощно и равнодушно. Такому массивному потоку труда не составит ударить плавер, затянуть и закрутить его на глубины, несмотря на всю его положительную плавучесть или непотопляемость.
Использовать крохи вернувшихся сил Эль-Митолана на управление водомётами было бессмысленно. Да и физические движения сказывались на общем состоянии скорей положительно, чем изнуряюще. Мало того, наплывы минутной слабости на расстоянии в двадцать метров от водопада вдруг резко прекратились. То есть одна загадка вроде как стала проясняться.
«Или, наоборот, усложняться? – Пристально всматриваясь в берег, Кремон заметил, что два пригодных выхода на скалы, как раз по обеим сторонам водопада, скорей всего части уходящего вверх русла Гайды. – Вроде я могу и ослабленный на берег выйти, но не лучше ли поискать иное место?»
Решил проплыть дальше, держа направление к оконечности ущелья. Там скалы резко шли на понижение. Но струящийся поток Лазурной воды из водопада, хорошо видимый и на большой глубине, оплыл по большой дуге, скорей инстинктивно избегая неприятных ощущений. Странно здесь всё-таки воды ведут себя, не смешиваются сразу.
За очередным выступом стены приоткрылась финальная часть ущелья. Там нагромождения скал словно были прорезаны в глубину и на всю высоту узенькими реками. Подобное побережье с узкими шхерами довелось энормианину видеть в Кремниевой Орде, как раз рядом с местом высадки десанта, во время последней Мировой (как её уже окрестили историки) войны. Плыть туда не было ни малейшего смысла и желания. Да и нормальный выход на берег обнаружился сравнительно быстро. Вот человек туда и поплыл, орудуя веслом и уже издалека высматривая место, где он станет строить саркофаг для своей супруги и павших товарищей.
О том, чтобы вернуться к месту сражения и хотя бы выяснить, что делают враги на большом плавере, он даже думать не хотел. В сознании царила твёрдая уверенность, что мост Непреодолимый так и останется непреодолимым для всех остальных разумных существ.
Глава 18
Тоска и безысходность
Мальвика бродила по лабиринтам оборонного зонального комплекса Древних и не знала, что ей делать. Жить не хотелось совершенно. Поэтому мысли крутились лишь вокруг способа ухода из этой жизни: то ли сразу покончить с собой в этих мрачных тоннелях, то ли отыскать всё-таки вначале Кремона и трагически умереть у него на глазах. По всем размышлениям второй вариант выглядел намного предпочтительнее, хотя и имел один огромный минус. Маркиза Баризо никоим образом не хотела доставлять Невменяемому даже малейших неприятностей. А если она примет смерть в его присутствии, могут именно колдуну приписать убийство. Тем более что повод имелся: излишняя прилипчивость, надоедливость и нескрываемая ревность.
Никто и сомневаться тогда не станет при расследовании, безотложно выдвинут обвинение: дескать, убил свою содержанку за бесцеремонное и наглое вторжение в новую семью. А в том, что она станет вторгаться, Мальвика не сомневалась. Ей уже сейчас, ни разу не видя эту выскочку и прислужницу сентегов, хотелось рвать её на мелкие кусочки голыми руками. Так что второй вариант – отпадал.
Но и первый вариант не годился. Следовало сделать так, чтобы Кремон ужаснулся, осознал всю пагубность своего поведения, а потом горько каялся всю свою оставшуюся жизнь. В таком вот контексте: «…почему я не оценил таких ярких чувств?! Почему не воспринял их с благодарностью и восторгом?! Какой же я…!»
