могут залететь лишь два дракона. Выложить для них на берегу косой крест из белой материи, чтобы им хорошо было видно с неба место посадки! Немедленно! И ждать!
После таких приказов, а также новости о прилёте мифических, никем тут не виданных боларов и драконов обитатели всего городка чуть сами летать не начали в поднявшейся суматохе. И крест выложили чуть ли не собственными телами, и свой караван судов и лодок моментально сформировали да немедля отправляли вверх по течению, как только команда оказывалась на борту. Как-то у всех единовременно родилась в сознании мысль, что непреодолимую прежде Шанну на этот раз будут проламывать всем миром и обязательно проломят.
А уж как напряжённо всматривались в небо все сентеги и люди! Каждый надеялся первым заметить в густой голубизне крылатого разумного или зелёную сферу болара. Как те выглядели, в империи знали почти все хотя бы из школьных учебников. Другой вопрос, что в обозримой истории считалось: весь остальной мир пустыня, а всё живое в нём вымерло. Естественно, что увидеть мифических существ собственными глазами желал каждый.
Заметить первую группу царей воздушного океана удалось самому глазастому из сентегов.
– Вон там! Чуть севернее! – закричал он. – Группа летит!.. Клином!.. Восемь… нет, девять особей!
В самом деле, на большой высоте девятка летящих, как молнии, драконов шла чуть в стороне, ближе к границе. Но в любом случае придерживалась реки как главного ориентира. Но самым непонятным оказалось, что к городку они своё движение не подкорректировали, а так и стали пролетать мимо.
На земле поднялся вой, крик. Буквально все прыгали, махали крыльями и руками, мотали огромными кусками материи, пытаясь привлечь внимание.
– Здесь мы! Здесь! Куда же вы?! – Крылатые пролетели мимо и стали удаляться, даже не снизившись. Разочарование нарастало невероятное. Пока всё тот же глазастенький тэш не заметил новую группу:
– Там! Ещё больше!
Вторая волна спасателей выглядела массивно и солидно, сразу три клина по девять драконов. Удалось рассмотреть и восемь человек, которые висели на длинных ремнях. Причём одна из девяток, идущая без пассажиров, изменив маршрут, стала с набором скорости полого опускаться прямо к городку. Лихая посадка повелителей неба на белый крест из тканей вообще произвела фурор среди населения. Наверное, гостей затоптали бы, окажись встреча более продолжительной, но те не стали даже глядеть в сторону накрытого на всякий случай стола, а тотчас рыкнули на хлебосольных хозяев:
– Приветствуем вас! Но на большее времени нет. Где те сентеги, которые выжили в бою с бунтовщиками?
Лоцман и лесоруб тут же шагнули вперёд, заявляя о себе. Им были вручены сложные ременные конструкции, в которые следовало облачиться. При некоторой помощи и советах оба справились с этим за минуту, ещё через две каждый оказался поднят в воздух парой летающих разумных. И если бы не грустная причина столь грандиозного переполоха, то молодой лесоруб и старый лоцман орали бы от восторга и удовольствия.
Затем, на небольшой высоте, пролетела первая, малая группа боларов. Плотной кучей, сцепившись корнями, их было особей двадцать. Ещё позже – огромная стая этих летающих философов, несущая в своих корнях корзины с грузом и людьми. Те вообще уже не поддавались подсчёту, наверное, сотни две, не меньше.
Впоследствии по реке стали подходить разные корабли, быстроходные лодки, изредка плаверы, превратившись почти в сплошной караван.
На что губернатор городка только удивлённо помотал головой:
– Они же там, в верховьях, просто все не поместятся!..
К берегу никто не приставал, и только третий по счёту проходящий плавер с императорским флагом кого-то из принцев буквально на ходу прихватил приготовленного на пирсе пленника и ринулся с прежней скоростью вверх по руслу. Эпическая операция по розыску и спасению всемирно известного героя вступала в свою полную фазу, и видно было, что ни средств, ни усилий, ни даже собственной крови участники этой операции не пожалеют.
Глава 21
Заброшенное хозяйство
Сны оказались неспокойными, переходящими в какие-то сумбурные кошмары, и выспаться Кремону толком не удалось. Тем более что при свете Занваля, которое пока ещё не заглянуло в затопленное ущелье, спать не хотелось совершенно. Как ни печально было на душе и какая горечь ни одолевала по поводу невосполнимой утраты, потому, чтобы просто лежать в плавере и пялиться на небо, претила укоренившаяся в сознании, въевшаяся в кровь привычка действовать, действовать и действовать.
Хотя первым делом Невменяемый спросил мысленно сам себя:
«Не тянет ли меня к людям? И не попытаться ли пробить обратную дорогу под Непреодолимым?»
Не было ни малейших сомнений: совершенно не тянет! Что к людям, что к сентегам, что к кому угодно! А по поводу попыток – логика резонно подсказала: не стоит даже пытаться. Потому что выживший сам переход и только потом умерший раненый однозначно доказывал этим, что легенда несколько однобоко подаёт версию событий о влюблённых. Ни в коей мере не чувства помогли сентегам выжить, а скорей всего наличие у каждого этакого артефакта, подобного Жемчужному ордену. Только многократно усиленная мощь Эль-Митолана, его удесятерённые по силе структуры защиты могут спасти организм от явной смерти в объятиях двойной преграды в Ничейные земли. Да и то, дело скорей всего нечаянное, зависящее от сотен мелких деталей и тысячи невероятных совпадений.
Повторить подобное на себе, даже имея в распоряжении полноценный, заряженный по максимуму Жемчужный орден, не позволит ни один хоть немного
