— Не бойся, — ласково сказал он, — теперь все будет в порядке…
— Верно… — Девушка полезла в один из карманов куртки, достала лист бумаги и, помахав им перед носом Николая, слабо улыбнулась. — У меня тоже есть маленький бонус.
— Что это?
— Список секретных нацистских баз и их точное месторасположение. Шельга не все у меня реквизировал, а этот документ я успела спрятать в твоем кармане, а потом достала обратно.
— Молодец, — похвалил ее Ник. — И что нам с этим теперь делать?
— Пока не знаю. Нужно будет в архивах порыться, кое-что сверить…
Воронов вздохнул:
— Лучше бы это уничтожить.
— Нет! — резко отрезала Анна.
— Почему?
— Мало ли… — Она убрала лист обратно в карман. — Мы немного переждем, а потом будем выбираться отсюда.
— Каким образом?
Девушка улыбнулась:
— Ты забыл, что я специалист по выживанию?
— И? Что это дает? Нас окружают сотни километров снежной пустыни. Куда мы пойдем? Где нас ждут? Кругом одни проблемы…
— На родине, Коля. А ты спокойно можешь поселиться в Швейцарии на те деньги, что оставил тебе дед.
— Сам?
— Вместе со мной, — поняла его Анна и мило улыбнулась. И вот еще…
Девушка полезла в карман и достала миниатюрный радиомаяк:
— Шельге, думаю, он не понадобится. А в нашем деле сгодится.
Николай смотрел на прибор, зачарованный.
— Ты…
— Ага. Завтра вызовем вертолет и вернемся на Новолазоревскую.
— А Шельга?
— А что — Шельга? — девушка даже немного удивилась. — Он будет молчать. Думаю, к тому времени покинет станцию. Да и мы ему больше неинтересны. Свидетелей убирать не будет. Нет смысла. Он, как считает, получил свое. А мы будем молчать.
— Как скажешь… — Ник обнял Аню. — Замерзла?
— Угу. — Она прильнула к нему и посмотрела в глаза. — Нужно согреться.
* * *
Аня и Николай разжигали костер, стараясь экономить доски ящика, будто это были сокровища махараджи. Теплые языки пламени приятно согрели их ладони и лица. Забравшись в спальный мешок, они обнялись и пролежали так несколько часов, вслушиваясь в каждый звук. В стук своих сердец. В дыхание. В потрескивание огня. В дикие звуки снежной пустыни — далекие, приносимые ветром. Сначала они тихо беседовали. Затем их губы снова встретились, и они были не в силах себя сдержать. Анна была нежна, как перышко, и порывиста, словно бабочка. Это была страстная, неутолимая, безумная любовь. Волна чувств, внезапно их охватившая. А потом они уснули, обнявшись, как заблудившиеся в лесу дети.
Любовь… Это и есть настоящая жизнь. И они верили, что она спасет людей от любого зла, исцелит от любого инопланетного яда. Ради этого и существует мир.
Примечания
