— Снял с «восьмерки», — спокойно признался Змей. — Запас, сами знаете…
— Что-о? Разукомплектовал «эска» инженера Дзюбы? — Усы майора грозно зашевелились. — Ты отдаешь себе отчет в том, сколько стоит экзоскелет? Все детали опломбированы. Как мы потом за порчу отписываться будем?
Змей ничего не ответил.
— Ты больше ничего не скрутил с «восьмерки»? — спросил Шельга, немного успокоившись.
— Боекомплект я не трогал, если вы это имеете в виду, — ответил Змей. — Сухой паек забрал, разумеется.
— Мародер, — насмешливо констатировала Лиса. — Но в данном случае от этого мелкого проступка действительно есть польза.
Шельга досадливо вздохнул.
— Ладно, проехали! — сказал он, шумно выдохнув. — После драки кулаками не машут. Приступаем к спуску.
— Есть приступать к спуску, командир! — загудел довольный голос Змея.
* * *
Спуск в шахту занял около двух часов. Змею пришлось основательно повозиться с решеткой, прежде чем он смог опуститься ниже и натянуть трос. Одновременно вся команда не могла находиться в узком стволе шахты из-за того, что в экзоскелетах они занимали больше места. Первыми добрались донизу Змей, Шельга, Воронов и Лиса. Очутившись на дне вентиляционного колодца, по периметру которого была разбросана дюжина полураскрытых брезентовых мешков, осмотрелись.
Едва конус света фонаря коснулся содержимого мешков, к горлам людей подступили тяжелые комки, спершие дыхание. Им стало муторно.
— Господи… — почти стоном вырвался в тишине голос Лисы. Лицо девушки поморщилось, словно она проглотила большую ложку касторки. Но, благодаря закрытому шлему, этого никто не заметил. — Что тут произошло?.. Что это?..
Никто не ответил. Будто не услышали.
Змей выдержал паузу, хотя прекрасно знал, о чем шла речь.
Часть группы, оставшаяся наверху, тоже замерла, будто бы прислушиваясь к непонятным словам и пытаясь понять их смысл.
В воздухе повисла тяжелая смесь молчания и гнетущего страха.
Воронов озирался вокруг. Становилось не по себе. Его охватило чувство нереальности окружающего. Чувство, будто он сам, все его мысли и действия, подстегнутые воспалившимся сознанием, в действительности являются плодом чьей-то галлюцинации, словно он очутился в темной чаще старого леса, полного невидимых, притаившихся чудовищ.
В полуистлевших мешках лежали останки людей. Это были немецкие солдаты. Большинство из них были кем-то или чем-то обглоданы, а оставшаяся на костях плоть, потемневшая и ссохшаяся от времени, обволакивала трупы, точно тканые бинты египетских мумий. Из ближайшего мешка свешивалась голова с пустыми глазницами.
Первым нарушил молчание Змей. Он осветил одну из стенок и указал на тяжелую стальную дверь:
— Здесь есть выход, командир, но дверь заблокирована снаружи. Я пробовал…
Шельга обернулся и высветил фонарем клепаную поверхность двери.
— Бронированная, однако… — с досадой произнес майор. — «Седьмой» — бронепрожигающий шнур!
— Есть! — Николай достал из ранца толстый термитный шнур серого цвета, ловко налепил его на дверь и сообщил: — Готово, командир!
— Работаем, — скомандовал Шельга.
Ник дернул за кольцо инициирующего заряда и быстро отошел в сторону.
«Молодец, — с удовлетворением отметил Шельга. — Держит себя в руках. Движения точные, размеренные — все как учили в тренировочном центре».
Толстый шнур налился ярким гранатовым светом, потом раскалился добела, заискрил и задымился, прожигая толстую сталь. Воздух напитался неприятным запахом окалины. Когда шнур выгорел, Змей мощным ударом титановой ноги выбил кусок бронированной двери внутрь, просунул руку через раскаленные края образовавшейся дыры и что-то покрутил. Потом дернул дверь на себя и с душераздирающим скрипом открыл настежь.
Из темноты в шахту дохнуло чем-то неприятным, мрачным.
Воронов поежился и почувствовал, как по спине побежали холодные мурашки.
