— Биттэ, тотэн зи нихьт![10] — невнятно пробормотал он первое, что пришло в голову. — Хитлэр — дас эндэ! Хитлэр — капут![11]
Незнакомец склонился и в упор уставился на пленного. Его губы сначала задрожали, потом искривились и, в конце концов, разжались. Раздался громоподобный смех. Остальные тоже его поддержали, но более сдержанно. От этого смеха Карлу стало не по себе.
«Почему русские «Иваны» смеются? Ведь им должны нравиться эти фразы?» — подумал Карл.
— Капут, капут, — проговорил здоровяк, еле сдерживаясь от слез и слегка похрюкивая от удовольствия. — Давно уже капут! У тебя, что, Ганс, совсем мозги отшибло? Я ведь слегка тебя приложил — не то, что твоего дружка. Так что, Ганс, тебе сильно подфартило, можешь мне верить.
— Ихь бин нихьт Ханс, хэрр официр![12] — пролепетал по-немецки Хольман. — Ихь хайсэ Карл![13]
Здоровяк выпрямился и задумчиво почесал подбородок.
— Тьфу-ты! Ну что за собачий язык! — Он обернулся к своим товарищам и спросил: — Кто хорошо знает немецкий? Нужно допросить эту сволочь по всем правилам.
— Давай я, — предложил свою кандидатуру высокий брюнет. — А профессор будет суфлировать наш диалог.
Бородач, что стоял слева от него, кивнул, и сказал:
— Насчет языка, уважаемый, вы заблуждаетесь. Немецкий язык является родным для многих выдающихся философов с мировым именем.
Здоровяк хмыкнул и уставился на немца.
Брюнет присел на корточки рядом с Хольманом и представился по-немецки:
— Меня зовут Николай. Я должен вам задать несколько вопросов, а вы честно на них ответите. Пусть это будет не допрос, а доверительная беседа, хорошо?
— А что вы сделаете со мной после того, как я удовлетворю ваше любопытство?.. Убьете? — Хольман покосился на неподвижного Крюгера, ничком лежавшего у стены. Голова бывшего надзирателя напоминала раздавленную тыкву. Да и у самого Карла вся грудная клетка просто разрывалась от боли: поломанные кости еще не успели срастись. — Кто вы такие и что вам от меня надо? Куда делось то железное страшилище?
— Он что — торгуется? — разозлился здоровяк. — Пусть скажет, гад, что у него с рожей! А то мы тут с ним лялякаем, а он заразный какой окажется!
— Змей, помолчи, пожалуйста, — попросил брюнет и снова обратился к немцу:
— Вопросы задаю я, договорились? Итак, вопрос первый: кто вы? Второй: как вы здесь оказались и почему на вас надета форма войск СС?
— Обер-шарфюрер Карл Хольман, — голосом заправского вояки сказал Хольман и не без гордости добавил: — Паранормальная дивизия СС.
Повисла пауза. Брюнет долго смотрел на него, а потом спросил:
— Вы ничего не путаете?
— Нет, — ответил Карл, стараясь изо всех сил сохранить спокойствие. — Я не знаю, откуда вы здесь появились, но я сижу в этом подземелье с зимы сорок третьего.
— Вы знаете, какой сейчас год?
— Понятия не имею. Я давно сбился со счета. Да и зачем? Здесь время остановилось для всех, кто остался.
— Но как вы смогли так долго прожить? Это невозможно! Сколько вам было лет, когда вы попали на базу?
— Около сорока.
— Сейчас две тысячи десятый год… — без преамбулы сообщил Ник и заглянул в округлившиеся глаза немца.
Карл не поверил ушам:
— Какой?.. — Он попытался сложить цифры воедино, но голова пошла кругом.
— Послушай, Док! — снова вмешался здоровяк. — Что он нам туфту гонит! Давай я его яйца на сковородке поджарю и заставлю съесть, посмотрим, что он тогда запоет!
— Я говорю правду, поверьте, — почувствовав угрозу в словах крепыша, затараторил Хольман. Глаза у него широко раскрылись, словно у ребенка, очнувшегося после кошмарного сна. — Все дело в ученых! Они затеяли какой-то чудовищный эксперимент. Сначала появились огромные крысы. Разорвали несколько человек и покусали Крюгера. — Карл мотнул головой в сторону мертвого Франца. — Потом этот ублюдок укусил меня…
— Говорите медленнее и успокойтесь, — перебил Николай.
— Да, да… — Карл на секунду потерял связь с реальностью, что-то вспоминая. — Я похоронил этого засранца, но он оказался живым, точнее — ожил…
— Вы что же, когда хоронили, не проверили — мертв человек или жив? — удивился Ник.
— Да нет же! Он был мертв! Точно!.. Но потом — ожил.
— Это как? — удивился Николай. — Что-то я вас не совсем понимаю.
