Глава 5
С перепугу
– Ну вот, накаркал вещий Иван, – пробурчал Фимка, разглядывая вырубку по нашу сторону путей. – Метров двести пеньков да угольков, – да, фашисты очистили от леса широкую полосу вокруг железной дороги, по которой прямо на наших глазах протаскивали очередную платформу с бетонными обломками.
– Щебень у них, что ли, закончился? – фыркнул Миша. – И не пересчитать, сколько они его потеряли со взорванных платформ. Оль! Что там?
– Пассажирский ползёт следом, – ответила подруга с ветки дерева. – Ой, нет, там платформы дальше.
– Какую-то технику тащат к фронту, а экипажи везут с комфортом, как белых людей, – предположил я. – Фим! Ты тоже накаркал. Не нам, правда, а им. Зачем тайком к каждому в ранец по две ленты к своему ЭмГэ под фугас запрятал?
Да, мы несли к этому перегону четыре семикилограммовых фугаса, рассчитывая дождаться темноты и аккуратно поставить их на пристойном расстоянии друг от друга с соответствующими задержками, однако открытое пространство перед железной дорогой нас сильно смутило – тут, если что, быстро в лес не спрячешься.
Ефим хмыкнул и начал стремительно готовить себе окопчик, а мы с Мишей помчались к оставленным неподалеку ранцам за боеприпасами.
– Не так уж медленно этот поезд тащится, – уточнила Ольга и слезла на землю. Она успела разложить приготовленную для вынутого грунта плащ- палатку, на которой мы устроили сцепку из почти всех, что у нас были, пятидесятипатронных лент.
– Целься ниже окон примерно на полштыка, – подсказал я. – Тогда достанется и сидячим, и лежачим.
– Установку прицела проверь, – не удержался от совета Миша.
Фимка, кажется, нас не слышал. Он устраивал локти и ждал прихода цели в выбранную им точку. Очередь.
– Низковато пошла. Так ты им только пятки поотстреливаешь, – я даже не оторвался от бинокля. – А вот эта легла хорошо.
Ствол пулемёта практически не шевелился, а очереди были патронов по пять-семь. Вагоны следовали один за другим – пулемёт, словно взял некий рабочий ритм, деловито проделывая рядочки отверстий в крашеных боках. Мы с Мишкой расстреляли по паре обойм из винтовок по маячившим на тормозных площадках фигурам, но попали или нет, не поняли. А потом пошли платформы с техникой, и в пулемёте закончились патроны. Мы отползли, пятясь задом наперёд, скатились в ложок, где нас ждала поклажа – вдали стреляли, изредка свистели пули. Но так, чтобы ветки сыпались на голову – этого не было.
Навьючили ранцы и заторопились прочь – вряд ли фашисты оставят нашу выходку безнаказанной. Так что бежать нужно быстро.
– Как вы думаете, кабина у паровоза бронирована? – ни с того, ни с сего спросил Миша, когда мы отдышались после десякилометрового кросса по пересечённой местности.
– Перед станцией с запада дорога идет под уклон, – сообразила Ольга.
– Там того уклона кот наплакал, – возразил Ефим.
– Всё равно, если уничтожить паровозную бригаду, состав будет разгоняться, – рассудил я.
– Кондукторы на тормозных площадках закрутят тормоза и остановят состав, – так и не согласился с нами Фимка.
– Они должны получить команду от своего старшего, который с дудкой, – вспомнила Ольга.
– Как узнать, который из них старше? – озадачился Миша.
– Если по логике, команды на торможение должен подавать машинист гудками, – предположил я.
– Как же трудно без правильного железнодорожного образования! – воскликнул Ефим. – Да ладно, я затем спорю, чтобы вышло у нас не сгоряча, а подумавши. В начале спуска, то есть в верхней его части, когда тормозить ещё преждевременно, мы в три пулемётных ствола нашпигуем паровозную кабину свинцом и посмотрим, что получится.
– Не посмотрим. Сразу надо смываться – до станции всего три с половиной километра. И надо, чтобы паровоз не успел свистнуть, потому что это и может быть команда к торможению, – добавил Миша.
– А если уже свистнул, а мы ещё не стреляли, то молчать и ждать следующего, – пояснила Оля.
– Вот только ночью это устроить или днём?
– Попытаемся ночью. В темноте можно ближе подобраться через открытое пространство. А то целиться трудно. У нас ведь нет трассирующих.
– Днем стрелять удобней и не нужно никаких трассирующих.
– На месте посмотрим.
Так вышло, что замысел наш с обстрелом паровозной кабины быстро проверить не удалось. Сначала пришлось дойти до ближней базы, чтобы оставить фугасы и забрать второй пулемёт, а потом тащиться в район «аэродрома» за третьим эмгачом и патронами – мы ведь накануне много сожгли. А тут как раз долгожданная ночь с четверга на пятницу, которую наша команда традиционно проводит, вслушиваясь в небо. Фимка со своим тонким слухом легко отличает звуки моторов «Дугласа» и У-2. Он и чужие моторы слышит иногда, если не тащит вместе с нами очередной заряд к железке или ветер не слишком шумит в кронах.
