Догнать каракатицу оказалось не так уж сложно – она еле плелась, причем изредка Оля роняла на палубу разные тяжелые вещи – подправляли курс на звук. Когда уткнулись в трал – тут уже постучал я. Сетку подняли, чтобы усталые и голодные мы не запутались в снастях. А там – лесенка вверх, и радостные глотки настоящего воздуха.
– Сэр Айвен, – обратился ко мне коллега, сняв маску и избавившись от загубника. – Служить с вами – высокая честь, – это он по-английски сказал, потому что по-русски только здравствуйте и до свидания. Данила перевёл и объяснил, что мы с Олей теперь как бы в рыцарском чине, потому что удостоены такой высокой награды. То есть она – самая настоящая леди… или сэра… или сэриха? Потому что леди – всё-таки жена рыцаря, а не сама рыцарь, которые женского пола быть никак не должны.
Мы это вопрос немного обсудили, причем наши британские коллеги явно затруднились от получившегося оксюморона.
– Полно вам так смущаться, – постарался я их успокоить. – Ваша будущая королева сейчас сама на военной службе – водит санитарную машину.
– Боюсь, сэр, вы заблуждаетесь, – остановил меня Дэн. – Принцессе Лиз всего пятнаднадцать – она ещё ребёнок.
– Так вот перед тобой тоже совсем ребёнок – вмешался дядя Паша. – А поди ж ты – в этакой мути сумел игольное ушко отыскать!
– Поэтому Крис и восхищается. Полагает, что сегодня участвовал в совершении невозможного.
– Вы улов обработали? – поспешил я замять начавшиеся славословия.
– Боюсь, сэр, – взгляд в мою сторону. – И вы, мэм, – взгляд в сторону Ольги, – недостаточно высоко оцениваете свой вклад в борьбу с коричневой чумой. Нам прекрасно известно о нападении на подводную лодку, проведённом вами после той чарующей драки в Буэнос-Айресе. Жаль, конечно, что бомбы были не боевыми, но необходимость починить повреждённый вашими болванками перископ вынудила атакованную субмарину всплыть в полусотне миль от Санта-Терезита. Там её обнаружил самолёт с одного нашего крейсера – вот у него бомбы оказались самые настоящие, пусть и небольшого калибра. После всего лишь одного удачного прямого попадания немцы не отважились погружаться. Остальное довершила корабельная артиллерия. Разумеется, спасшихся подводников подняли из воды и допросили. Они жаловались на кусок бетона, неудачно проломивший рубку и ужасно мешавший проведению ремонтных работ.
Про вторую лодку, к гибели которой вы, несомненно, имеете отношение, известно лишь то, что она уже давно не выходит на связь. Третью, уход которой мы с глубоким прискорбием констатировали, гидроакустики слышали примерно в трёхстах милях к востоку от Ла-Платы. Бомбили беспощадно. Ушла она или погибла, неизвестно. Но, судя по результатам радиоперехвата, судьба её незавидна. Да и некоторое ослабление активности немецких подводных рейдеров тоже отмечается. Поэтому, если она и уцелела, то ушла в ремонт.
И вот теперь заминирована четвёртая. Ваня! Оля! Скромность, конечно, хорошее качество. Но всего должно быть в меру!
– Меры – тоже, – пробурчал я. – Короче, Дэн! Это ничего не меняет. Нам предстоит бессменная бесконечная вахта до тех пор, пока эта подводная гадость заглядывает в здешние воды.
– Адмиралтейство дало понять, что заинтересовано в расширении возникшего сотрудничества, потому что от террора питомцев адмирала Деница очень страдает судоходство в северной Атлантике. А здесь вполне могут справиться Крис и дядя Паша. Дело налажено и даже приносит скромную прибыль. Эти ваши пресервы стали очень популярны – цена на них достаточно высока, чтобы окупить расходы.
– Не рыбалка это, а сплошное издевательство над здравым смыслом, – проворчал Павел Осипович. – Вы бы ещё шумовкой начали черпать, ожидая, когда в неё какой-нибудь малёк заплывёт. Опять же нужно у дна пройти, а не сверху, – старый моряк досадливо махнул рукой. – А чего за ерунду ты мне вешал про базы подводных лодок на французском берегу?
На этот раз направленный в мою сторону взгляд Дэниэла был пылающим:
– Ваня! Ты и это можешь? – Мужика, кажется, переклинило.
– Да успокойся. Обычный трёп между своими. Только чтобы языками почесать, – нервно отреагировала Ольга.
Глава 22
Опять самолёты
– Это хорошо, что вы нашли себе тихое мирное занятие, а не лезете куда ни попадя, – констатировал дедушка, навестивший нас в нашей нуэво- пальмирской резиденции. Мы с Олей сняли домик на берегу, где обычно и ночуем. – Однако есть у меня к вам вопрос. Вот почему начатые вами дела столь успешны, а чуть только вы их забросили – словно в стенку упираешься?
– Деда! Ты бы как-нибудь конкретней выразился, а не общими фразами нас озадачивал! – остановила старика Оля.
– Ну, про шерсть сперва. С того случая, когда я так удачно на ней наварил, больше ничего подобного не получается.
– Ой, хитрите вы, Пётр Алексеевич. Знаете же сами, что тогда просто момент был подходящий для маленького гешефта, – заметил я.
– Это, конечно, так. Но вот с прядильной мастерской ты угадал точно – за пряжу Ферда куда больше выручает, чем за шерсть. Ему теперь и соседи остатки того, что настригли, продают. Как думаешь, может нам и сукно ткать?
– Про сукно не знаю. Я вообще в этом мало что понимаю. Просто на ранчо много женских рук, которые нужно занять не слишком трудным делом. Ну, там, трепать, чесать, разбирать. Девчатам денежка, Ферде прибыль. А остальное сделает машина, если ветер подходящий.
– Вот как у тебя всё просто! А почему я никак не могу увеличить прибыльность от авиаперевозок? Три самолёта гоняю вместо одного, а всё как об
