Обернувшись на голос, Иван заметил двух верховых казаков. Одному, тому самому, что заговорил, было лет шестьдесят, но крепок, что твой дуб. А еще, пожалуй, гибок, словно ива. Из-под лихо заломленной шапки выбивается черный чуб, на лице черная же окладистая борода с проседью. Одет богато. Даже где-то вычурно.
– Ну, то ничего страшного, Фрол Минаевич. Нынче потеплело рано. Май на дворе. Глядишь, не поморозят себе хозяйство-то, – с хохотком ответил ему второй.
Этому лет под сорок. Но в остальном сильно походит на своего старшего товарища. Разве что еще в левом ухе серьга с блестящим на солнце самоцветом. И у обоих рожи ну чисто бандитские.
– Ты за наше хозяйство не переживай, казак, – покончив с осмотром, спокойно ответил Иван.
– О! Ты глянь, а этот молодой не тушуется, – заелозив в седле, азартно произнес Захар.
– Так ить, видать, папка сотником его сделал, он и думает, что враз великим воином стал, – с явной издевкой отозвался Фрол Минаевич.
– Сотенный, – с ухмылкой поправил Карпов.
– Ась? – притворяясь глухим и прикладывая открытую ладонь к уху, переспросил Фрол Минаевич.
– Я говорю, не сотник я, а сотенный. Разница-то тебе ведома, папаша?
– Ты за словесами-то следи, – нахмурился казак.
– Так и ты приглядывай, – раздался недовольный голос подходящего к ним Фрола.
Ага. Казак казака видит издалека. Пусть Копытов и обряжен в стрелецкий кафтан, но породу заметно сразу. Какую породу? Да разбойничью. Она во всем сквозит, и во взгляде, и в походке, и в осанке, и в манере говорить.
– Ты что это в чужое платье обрядился? – тут же спросил Фрол Минаевич.
– А мне с тем сотенным, коего ты за мальца почитаешь, сподручно в рубку идти.
– Знатный рубака?
– Хреновый, – тут же был вынужден признать казак. – Но котелок у него варит, и стрельцов выучил так, что сотня против тысячи стоит не шелохнется.
– О как. Уж не измайловцы ли, часом? – искренне удивился Фрол Минаевич.
– Они самые и есть, – подтвердил Копытов.
Ну да, все так. Поди разбери, кто они, коли обряжены не в парадные кафтаны, а в обычные серые, что для похода куда удобнее. Нет, дело не в маскировке. Тут до этого не додумались. Наоборот, стараются выделиться. Просто серый – он не такой маркий, вот и все.
– Ну-у, Захар, грош нам цена, коль скоро не смекнули, что за чудо-богатырей к нам прибило, – продолжал потешаться Фрол Минаевич.
– Злой ты человек, атаман, – вздохнул Карпов. – Иль на Дону уж не русские проживают и гостеприимство тут неведомо?
– Ишь каков. Откуда узнал, что я атаман?
– Так ведь ехать в гости и не знать хозяина – это ж кем надо быть-то?
– А я тебя в гости не звал.
– Так и турок нас не звал, а мы вот они.
– Поди, еще и про турок все знаешь?
– Ну, всего я и про тебя не ведаю. А вот о турках, надеюсь, ты мне расскажешь. Потому как у меня до них дельце есть.
– А не секрет, какое?
– Не. Не секрет. Хочу сотником прозываться.
– А сотенный, стало быть, тебе не по нутру? В дворяне хочется?
– Ну так ить всегда хочется большего, чем есть.
– И к тому готов шагать по стрелецким косточкам.
– Стрельцы меня не любят. То так. Дай волю, так, может, еще и прибили бы. Да только там, где заботливый отец-командир половину своих людей в землю спровадил, я, аспид несусветный, потерял только четверых.
– Не закипай, как котел, сотенный, – примирительно произнес атаман. – Был я в походе с Голицыным, сам все видел со стороны. А вот познакомиться не довелось. Н-да. Вот оно как выходит. Так ты что же, вот так сразу к турку пойдешь? Даже кваску не попьешь? – перевел он разговор в другое русло.
– Отчего не попить, коли предложишь.
– Хм. Предложу, чего не предложить-то. Экие у вас лодочки интересные, – наблюдая за тем, с какой легкостью стрельцы вытаскивают каноэ на берег, удивился казак. Огладил бороду, как видно, что-то прикинул. Крякнул своим мыслям. И вновь заговорил: – А по морю, скажем, они как?
– По реке не угнаться. По морю же я на них не хаживал бы. Береста да жердины. Не выстоять им против морской волны.
– Зато на реке очень даже сподручно. Ну да поглядим, подумаем, глядишь, и попросим научить их ладить. Ну что, служилые, милости просим до Черкасска. Будьте, что говорится, как дома, да не забывайте, что в гостях. Звать-то тебя как, сотенный?
