Остаток дня прошел тихо. Совсем тихо. Разве только приняли турецкого парламентера с просьбой разрешить собрать убитых и раненых. Иван не видел причин, отчего не пойти навстречу паше. Тем более что по их вере тело надлежало предать земле еще до наступления темноты.
Опять же, большое число убитых и раненых должно сказаться на боевом духе не лучшим образом. А потери и впрямь были катастрофическими. Все же почти сотня обученных стрелков с винтовками, да еще при грамотном применении, – это серьезно. Очень серьезно. И туркам, решившим действовать нахрапом, их затея обошлась дорого.
– Как думаешь, они еще будут штурмовать? – подойдя к Ивану, спросил Гуляев.
Тот стоял у стены и наблюдал за тем, как турки собирают своих павших и раненых. Работали практически молча и весьма споро. А еще раненых не просто бездумно укладывали на носилки, а тут же оказывали первую помощь. Иван полагал, что у турок с медициной дела обстоят куда как лучше, чем у европейцев. Все же сколько научных трактатов пришло именно с Востока. Иное дело, что Европа впоследствии их обогнала.
– Конечно, будут. И думаю, что в очередной раз они навалятся как раз ночью. Наше преимущество от винтовок сведется практически к нулю. И они получат неплохой шанс, если навалятся всей массой. Так что придется нам тут слегка поупираться, – ответил Иван, а потом позвал: – Григорий!
– Я, господин сотенный, – тут же отозвался Рыбин.
– Отправь одного из своих на тот берег. Пусть передаст, чтобы с наступлением темноты третий взвод перебирался к нам на усиление. Да сам чтобы там не задерживался – передал и обратно. Нам тут еще предстоит поработать.
– Слушаюсь, – с белозубой улыбкой ответил десятник, как видно, прекрасно поняв сотенного.
С учетом уже отобранных штуцерников и гранатометчиков в гарнизоне башенки на правом берегу останется только двадцать четыре человека. Потому как и все нестроевые также находятся на левом. Но судя по всему, у турецкого паши нет иного варианта, кроме как атаковать именно это укрепление. Передислокация на правый берег отнимет слишком много времени. Оснований полагать, что там будет легче, у него тоже нет. И наконец, наблюдая за работающими турками, Иван приметил одного, который не столько помогал янычарам, сколько осматривал подступы к укреплению. Это хорошо. Пусть получше все рассмотрит и убедится, что в обороне русских ничего необычного. Пока что.
С наступлением темноты десяток штурмовиков скользнул за ограду, унося с собой то, что должно стать сюрпризом для турок. Впрочем, они были не одиноки. Кроме них, за ров отправился и второй взвод в полном составе. Нужно же было озаботиться освещением предстоящего ночного шоу.
С прожекторами тут как-то не заладилось. Вот и приходится устраивать небольшие платформы, слегка возвышающиеся над водой. На них укладывали кучи хвороста, облитого горючей смесью. Ее не так чтобы и много. Но выделение под эту задачу предусматривалось изначально. Так себе освещение. Но все лучше, чем ничего…
Время пусть и медленно, но неумолимо двигалось вперед. Миновала полночь. Прошло еще три часа. Еще час, и начнутся предрассветные сумерки. Неужели Иван ошибся и турки не решатся на ночной штурм? Нет. Это вряд ли. Ну не могут они вот так, за здорово живешь сдать укрепления в предместьях города. А может…
Сначала раздался один взрыв, сопровождаемый криками боли и отчаяния. Потом второй. Третий. Нет, правильно все же Иван просчитал турецкого пашу. Просто тот решил начать атаку непосредственно перед рассветом. Так чтобы сцепиться с русскими еще в темноте, а продолжить бой уже при утреннем свете. Грамотно. И время подобрано удачно. Вот только коварству русских нет предела!
Иван не мог себе позволить слишком уж много. Но кое-что все же припас. В частности, противопехотные мины на растяжках. Нет, он вовсе не предполагал, что подступы к укреплениям окажутся залиты водой. Вовсе нет. Просто понимал, что зарывать мины в землю, имея в качестве взрывчатки порох, неэффективно.
А вот если взять две емкости из жести, вложить друг в друга, поместить в меньшую из них порох, а в просвет между ними уложить чугунную картечь, то получится неплохо. И ведь сработает как ночью, так и днем. Ну не знают тут о такой бяке, как противопехотная мина. Да еще и с поражающими элементами. Так что заденут растяжку с гарантией.
А уж ночью так и вовсе получилось куда как знатно. Хорошо хоть штурмовики Григория ничего не напутали и сами не подорвались. А то, признаться, Иван было опасался.
– Григорий, поджигайте костры!
– Слушаюсь! Живее, парни!
Тут же появилось несколько огоньков. Потом звонко тренькнули тетивы луков, и короткие огненные росчерки устремились к едва-едва различимым кучам хвороста. Не прошло и минуты, как вокруг укрепления полыхало полукольцо из горящих костров. Турки еще не приблизились к полосе неровного света. В отдалении время от времени все еще продолжают раздаваться взрывы и слышатся крики, нередко панические.
– Братцы, приготовиться к стрельбе!
На этот раз Иван вывел стрельцов к наружным стенам. Отсиживаться в башне все же идея не из лучших. Не стоит передавать инициативу в руки противнику. Конечно, при таком подходе потери неизбежны. Но ведь они на войне. Опять же, отсидеться в башне не больно-то и получится. Обложи ее камышом и хворостом, и выкуришь защитников с гарантией. Нет, башня – это на самый крайний случай.
Плеск воды. Бряцанье железа. Еще один отдаленный взрыв. И вот в полосе света появился первый янычар. За ним второй. Третий. А вот уже и счет
