Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть третья

футляром, белым, с парой огненных коней, по криворукости художника сросшихся в одного, но двуглавого, и с огненным же вензелем. Рисунок изрядно напоминал кагетские росписи, и, очень похоже, выбирала его Гирени.

Письмо Капрас развернул, предвкушая приветы и новости о «патомке», но Турагис на сей раз был настроен отнюдь не игриво.

– «Молодец, что решился, – снисходил до похвалы неуемный старец, – а то я уже думал, пинать придется. Жду в гости, но, чур, не одного! Прихвати с собой роты три-четыре, хватит по разным курятникам сидеть. Погодка надолго наладилась, своей коленке я верю, так что устроим какой-никакой парадик с учениями. Чем лучших наградить, найду, не бедный, а после – праздновать. Что ни говори, удача, она от хорошего стола марширует, а нашей еще шагать и шагать.

К весне в здешних краях порядок наведем, жирок накопим, а осенью за Паонику возьмемся. Тебе есть за что с вонючек спросить, а мне и подавно, но сперва пусть шады Оресту лапы повыдергают, только сам о морисках не думай! Придет время, объясню я этому зверью, что им у нас, как и нам у них, делать нечего. Может, моя матушка, выбирая мне имечко, и погорячилась, но деваться-то некуда – нет у нас другого Сервиллия с мозгами, так что быть мне божественным, а тебе – моим доверенным стратегом. Ну а не выгорит – ни нам, ни павлину хуже не будет, некуда хуже.

Теперь о том, чего не отложишь. Поганому щенку – конец, но радоваться рано, если промешкаем, новый прискачет, так что отгуляем, парней наших перезнакомим и за дело! Гада, что при сервиллионике болтался, кончать надо быстро и со всем кублом. Приедешь, поговорим, как это обтяпать, чтобы лишних не положить. Кирка нам еще пригодится, война стоит дорого, сережек с колечками на всё про всё не напасешься, так что людишек беречь придется. Это Орест горазд обдирал своих по провинциям рассылать, а нам по-хозяйски прибираться нужно, аккуратно. Но и тянуть нечего, и так дотянули.

Да, чтоб не забыть, девчурке своей лекаря все же добудь. Не добудешь – отберу у епископа, Сервиллий я богоданный или кто?..»

3

То, что от перечитываний письма лучше не становятся, Капрас понял еще в Кагете над рассказом старого приятеля о гибели Задаваки. Вот и теперь можно было до одури разглядывать откровения Турагиса и злиться на его покойную мамашу, суть не менялась – застоявшийся стратег рвался в драку и видел только то, что хотел, то есть готовность маршала Капраса порвать с Паоной и перейти под командование местного Сервиллия. Доля вины была и на самом Карло, накатавшем столь пустое письмо, что его можно было заполнить чем угодно, вот старик и заполнил… Теперь оставалось лишь продолжить в том же духе, а именно радостно и предельно кратко сообщить о готовности промять своих людей и заодно обсудить дела. И все равно на первой фразе маршал застрял.

Испортив с полдюжины листов, Карло начал закипать. Каждое следующее начало оказывалось глупей предыдущего, а за неплотно прикрытой дверью, мешая сосредоточиться, пререкались какие-то бацуты. Упавшая на и без того нелепое «необычайно польщен высокой оценкой» клякса оказалась еще и пресловутой последней каплей. Отшвырнув перо, маршал рывком распахнул дверь в приемную и увидел пару адъютантских спин. Негодники развлекались, наблюдая за склокой в столовой, где отважный Микис загораживал маршальский стол от побагровевшего Ставро.

– … тля! – сжимал кулаки толстяк. – Я – доверенный помощник стратега!

– Это стол господина командующего, – шипел Микис, – твое место за столом для комнатных слуг. Ступай вниз!

– Я сяду здесь, дура ты худосочная!

– В ведро ты сядешь. Помойное. А ну пошел вон, пока не вывели!

– Меня?!

– А кого еще? Другой скотины сюда не вваливалось. Сказал бы кто твоему стратегу, пусть хлев затворяет, а то ходят тут… Пахнут…

– Шкуру б с тебя содрать!

– Руки коротки! Чем твой хозяин думал, когда такое чучело брал? Пальцы обкусанные, рубаха коробом. Хотя чего еще в такой дыре найдешь? Провинция…

– Мокрица! Никчема! Раздавлю…

– Это ты можешь! Сала – боров обзавидуется, и манеры те же.

Окажись поблизости сочинитель комедий, он бы замер от восторга, стараясь запомнить каждое слово и каждую гримасу, но Капрас пьесок не кропал.

– Молчать! – с непонятной злостью рявкнул маршал. – Устроили тут…

– Этот за чистый стол лезет! – Микис ткнул пальцем в подобравшегося Ставро. – Да еще и локти… Рассыплет все, а где сейчас мускатный орех взять? Кардамона нет, перец алатский кончается… Захолустье. Привыкли на одном имбире…

– Ступай прочь, – велел слуге Карло и обернулся к адъютантам. – Почему не прекратили?

– Господин маршал… – глаза Йорго предательски бегали, – мы… мы работали и не сразу… расслышали.

– Вымыть уши! Немедленно! И доложить об исполнении. Ставро, передашь стратегу, я исполню все его пожелания!

Вот как сказанулось, и писать не нужно!

– Стратег узнает обо всем, – толстяк был все еще хмур и красен. – О негодяе, которого вы держите.