перед первыми съемками, а Мари больше не звонила. Бриали проводил его в аэропорт.
— Мне почему-то кажется, что мы опять летим в Канны, — произнес Ален. — Слишком быстро все произошло.
— Ничего себе, — сказал Жан-Клод. — То тебе не нравится ждать, то недоволен скоростью развития событий. Не волнуйся, все будет в порядке.
Молодой человек прошел на посадку и подумал, что напрасно не сообщил матери об этом приглашении. Она мечтала о его возвращении в Бур-ля-Рейн после армии. На что он мог расчитывть в этой глуши? После воспоминаний о родном городишке Алену гораздо сильнее захотелось заключить контракт и обеспечить свое будущее.
В Риме его встречал водитель, державший в руках табличку с надписью “Делон”. Он отвез будущего актера в гостиницу и передал ему записку от Гарри Уилсона с указанием времени встречи с Зельцником на следующий день. До ужина оставалось несколько часов, и Ален решил осмотреть город. Он сторонился шумных толп туристов и не стал заходить внутрь Колизея, а долго смотрел на него с холма, где лежали развалины виллы Нерона. Гуляя по центральным улицам, он внимательно разглядывал проходящих мимо девушек, но вскоре немного разочаровался — они показались ему слишком смуглыми. Впрочем, некоторые проявляли к нему интерес и были не прочь познакомиться, но он плохо понимал по-итальянски. Вечером из отеля он позвонил Жан-Клоду и рассказал о дне, проведенном в Риме.
— Я с тоской вспоминаю нашу поездку в Канны, — сказал он другу. — Мне здесь неуютно и скучно.
— Удивительно! — воскликнул Бриали. — Насколько я помню во время фестиваля, ты проводил все вечера, заперевшись в номере. Кто тебе мешает представить, что сейчас ты находишься там?
— Ты меня утешил, — весело ответил Ален. — Завтра перезвоню сразу, как вернусь от Зельцника.
— Договорились. Кстати, тебе звонила Мари. Мы с ней мило поболтали.
— Не смей приставать к моей девушке, — сказал Ален. — Я очень скоро буду в Париже.
— Она тоже. У нее приятный голос, и она обладает чувством юмора. Представляешь, заявила, что я ее лучший друг, потому что с пониманием отнесся к ее купанию в ванной у нас в номере.
На мгновение Делон отвлекся от мыслей о завтрашней встрече и вспомнил про свидание с Мари. Казалось, с тех пор прошло несколько лет.
— Почему ты молчишь? — спросил Бриали. — Ты же не всерьез ревнуешь?
— Конечно, нет. Можешь поговорить с ней, пользуйся моим отсутствием. До свидания.
Ален положил трубку и упал в кресло. “Все-таки в Каннах было спокойнее,” подумал он.
Глава 4
Утром в холле отеля Делона ждал вчерашний шофер. Оказавшись в офисе Дэвида Зельцника, молодой человек ощутил, что не сможет произнести ни слова и тщетно пытался выровнять дыхание. Впрочем, продюсер встретил его приветливо. Когда Алена проводили в его кабинет, Зельцник указал ему на стул и некоторое время говорил сам, не задавая никаких вопросов. Увидев, что Ален немного освоился, он спросил:
— Мне интересно, как Вы оказались на Каннском фестивале? Вы ведь совсем недавно вернулись из армии?
— Да, я вышел в отставку менее года назад. А на фестиваль я приехал со своим другом, актером Жан-Клодом Бриали.
— Понятно. Вам хочется и самому стать актером?
— Да. Я ни разу не снимался, но благодаря моим друзьям иногда присутствовал на площадке.
— Через пять минут подойдет Гарри, и мы пройдем в павильон, — сказал Зельцник. — Меня заинтересовали Ваши фотографии, нравится, как Вы держитесь, но окончательный приговор вынесет камера. Актер должен быть очень фотогеничным, иначе оператор загубит море пленки.
— Понятно.
Вскоре в кабинет зашел Гарри Уилсон и с улыбкой приветствовал Алена.
— Мы уже немного поговорили, — произнес продюсер. — Теперь нужно организовать пробы.
— Камера готова, и оператор ждет нас, — ответил Уилсон.
Все трое прошли по коридору и остановились перед дверью с надписью “Входить запрещено”. Быстро обсудив что-то со своим помощником, Зельцник приоткрыл дверь и пригласил Алена внутрь. Молодой человек попробоовал вспомнить начало заученного отрывка из пьесы и пришел в полнейший ужас, так как не смог воспроизвести ни слова. Отрывок начисто стерся из памяти. Стараясь преодолеть отчаяние, он остановился возле мужчины, по указанию Зельцника, передвигавшего камеру.
— Господин Делон, встаньте, пожалуйста, возле той колонны, — попросил его Уилсон.
Ален осмотрелся по сторонам и понял, что находится в большом, почти пустом павильоне. Он подошел к указанной колонне и повернулся лицом к камере. Неожиданно молодой человек почувствовал, что контролирует свои эмоции и с небывалой силой захотел стать актером. Он решил, что если Зельцник не предложит ему контракт, он будет сниматься во Франции. Чувство скованности пропало, и он уверенно посмотрел в камеру.
— Отвечайте, пожалуйста, на мои вопросы, — крикнул ему продюсер. — Только не смотрите в камеру.
Зельцник понимал состояние молодого человека, в первые проходящего пробы, и не стал просить его читать подготовленные монологи и стихотворения. Он задавал ему вопросы, как на обычном интервью, а ответы Алена записывались на пленку. Через десять минут, которые для молодого человека пролетели мгновенно, Зельцник окончил интервью и сделал Алену знак подойти.
Приблизившись, тот поймал на себе оценивающий и заитересованный взгляд знаменитого продюсера.
— Предлагаю Вам вместе посмотреть пробы, — сказал Зельцник. — тогда я смогу сразу указать некоторые ошибки.
Ожидание, пока оператор подготовит пленку для показа, было для Алена самым страшным. В тот момент он больше всего на свете боялся узнать, что пробы неудачны. Аппарат застрекотал, и он робко поднял глаза на экран. То, что он увидел, казалось невероятным, но пленка зафиксировала стояшего в непринужденной позе красивого молодого человека, уверенно, а иногда и с долей юмора, рассказывавшего о своей жизни в Париже и предыдущей работе.
Зельцник забыл о своем намерении делать замечания по ходу просмотра. Он не отрывал глаз от экрана и, когда пленка закончилась, обернулся к молодому человеку с довольной улыбкой.
— Вам повезло, — сказал он. — Вы на редкость фотогеничны и эффектно выглядете на экране. Давайте вернемся в мой офис и обсудим возможность заключения контракта.
Некоторое время Алену пришлось ждать в приемной, пока Зельцник совещался с Уилсоном, потом его тоже пригласили в кабинет.
— Предлагаю Вам контракт с голливудской киностудией на семь лет, — произнес продюсер. — Вы будете сниматься в нескольких фильмах в год и в скором времени сможете получить главную роль.
— О, благодарю Вас, — ответил Ален. — Можно мне взглянуть на контракт?
— Он на английском языке, — сказал Уилсон. — Вы говорите по английски?
— Почти нет, — смутился Делон.
— В таком случае Вам необходимо выучить язык перед тем, как прилетите в Голливуд, — сказал Зельцник. — Вы должны говорить по английски, скажем, через три месяца. Это реальный срок?
— Да, конечно, — пробормотал молодой человек.
Он представил, сколько усилий придется потратить на изучение языка. Работая в ресторане он с трудом зазубрил несколько фраз на английском, чтобы объясняться с туристами. Теперь же ему предстояло за три месяца научиться грамотно говорить на этом языке и хорошо понимать окружающих. Его размышления прервал Зельцник.
— Через пару недель Вы должны дать нам ответ по поводу контракта. Вот моя визитная карточка. Свяжитесь со мной либо продиктуйте записку секретарю.
— Хорошо. Еще раз благодарю Вас за приглашение в Рим и предложенный контракт, — Ален встал и начал прощаться, но Уилсон остановил его.
— Получите у секретаря обратный билет в Париж, — обратился он к Делону и тихо добавил:
— Вы произвели прекрасное впечатление на Зельцника. В случае удачи, после первого же фильма Вы можете рассчитывать на главную роль.
Выйдя на улицу, Ален так радостно и заразительно улыбнулся, что проходящая мимо пожилая итальянская пара ответила ему такой же лучезарной улыбкой. Об указанной в контракте оплате он не смел и мечтать. Ален отказался от машины, предложенной киностудией, чтобы во время прогулки немного успокоиться, но теперь у него не хватило терпения идти до отеля пешком.
Поймав такси, он вернулся в номер и набрал номер Жан-Клода. Тот снял трубку после первого гудка и тревожно спросил:
— Как у тебя дела?
Ален позабыл о своей обычной сдержанности и закричал:
— Контракт с Голливудом на семь лет! Зельцник пришел в восторг от моих проб!
— Не может быть! — воскликнул Жан-Клод. — Контракт уже подписан?
— Нет. Сначала мне нужно выучить английский, а потом лететь в Америку. Но оплата фантастическая!
— Ты будешь в Париже завтра, как и планировалось?
— Да. А почему ты спрашиваешь?
— Организую шествие в честь твоего возвращения. Но, если говорить серьезно, ты все уже решил?
— Практически решил. Правда, боюсь затруднений с английским.
— Насчет этого не волнуйся. Сегодня я постараюсь найти тебе подходящего преподавателя.
— Жан-Клод, ты — мой спаситель, без твоей помощи я бы до сих пор работал в ресторане. Огромное тебе спасибо. Знаешь, мне понравился настоящий Колизей.
