— Не хочу никуда ехать, — Роми зарылась в подушку, но Ален поставил чашку на столик и извлек брыкавшуюся девушку из постели.
— Вставай, сонуля. Мне не терпится дождаться вечера и вернуться с тобой в наше гнездышко.
Еще больше актеру не терпелось взглянуть в лицо Магды Шнайдер, которую он возненавидел всей душой. День прошел в напряженной работе, теперь актерам особенно приятно было находится в кадре вдвоем, не хотелось разжимать объятий и отрывать глаза друг от друга.
— Господи, если бы я знал! — сокрушался Гаспар-Уи. — Они играют на таком подъеме. Надо было все любовные сцены снимать напоследок.
Ален, который пока мог правдиво изображать только собственные чувства, на самом деле выглядел значительно лучше, чем в начале работы над картиной. Не в последнюю очередь его хорошая игра была заслугой преподавателя актерского мастерства, рекомендованного Бриали.
До конца съемок оставались две недели, когда Роми вошла в гостиную к матери и отчиму и объявила, что остается в Париже с Аленом. От неожиданности фрау Шнайдер сумела задать только один вопрос:
— Надолго?
— Я навсегда остаюсь с ним.
— Доченька, а твоя карьера? Слава? Не бросай весь свой труд к ногам мальчишки. Он первый решит, что ты просто дура.
— Мама, мне безразлично твое мнение. Я не растанусь с Аленом, даже если мне посулят золотые горы.
— Роми, — вступил в беседу Ганс Блацхайм. — У тебя есть обязательства перед продюсерами. Мы обсудили с ними несколько новых проектов. Ты планируешь продолжать сниматься?
— Да, — истерически выкрикнула Магда. — Как ты собираешься зарабатывать деньги? На своего любовника можешь в этом вопросе не полагаться.
— Я буду работать. Мы с Аленом вдвоем станем популярны.
— Ты окончательно загубишь свою репутацию, оставаясь с ним. Вы не женаты, и твой имидж красивой невинной девушки рассыпется в прах, — сказала фрау Шнайдер.
— Мне не удастся сохранять такой имидж вечно. Через пару лет это будет смешно. Я выросла и имею право влюбиться.
Магде стало страшно. Дочь больше не подчинялась ей и не слушала ее справедливые доводы. Однако страшнее всего было расставание с ней. Фрау Шнайдер приняла решение больше не спорить с дочерью и ушла в спальню, где тут же схватила телефоную трубку и начала обзванивать всех друзей и просить их совета.
Влюбленные подыскали уютную небольшую квартиру, так как у Алена было слишком тесно. Оплату за нее решили поделить пополам. Роми от счастья не чувствовала под собой ног, она парила и видела перед собой только улыбающегося внимательного Делона. Они стали неразлучны. Ален перестал посещать холостяцкие вечеринки, предпочитая общество возлюбленной. Ему нравилось делать ей маленькие подарки и требовать немедленной благодарности за них в виде поцелуя. Газеты пестрели их фотографиями, и галантные французы искренне радовались их счастью.
Однажды вечером они сидели на набережной Сены, обнявшись и глядя на воду. Неожиданно перед ними появилась старая цыганка и предложила погадать. Со смехом, Роми протянула свою руку старухе, пока Ален доставал из кармана мелочь.
— Ты выйдешь замуж, — проборматала гадалка. — Не один раз.
Ален нахмурился.
— Дорогой, наверное мы разведемся и снова поженимся, — успокоила его девушка.
— Нет, вы не женаты и никогда не поженитесь, — уверенно сказала цыганка.
Роми отдернула руку, точно обжегшись.
— Возьми деньги и убирайся, — грубо оттолкнул старуху Ален. Та ушла. — Ты веришь глупым росказням? — с досадой спросил он у готовой заплакать девушки.
Она молчала, и он крепко обнял ее, утешая.
— Хочешь, прямо сейчас пойдем к Мэру? — сказал он в порыве нежности. — Не сомневайся, я женюсь на тебе.
Ален казался таким реальным и близким, что Роми позабыла неприятное предсказание.
— Я рада твоему предложению, но давай сначала объявим о нашей помолвке.
— Иногда твоя практичность убивает романтические порывы моей души. Но решено, я так и быть подарю тебе колечко, — ответил актер, довольный, что любимая перестала грустить.
Глава 7
Последние дни съемок фильма “Кристина” проходили в Вене. Покинув Париж, Магда Шнайдер почувствовала, что может спокойно обдумать план по спасению дочери. Она была полна решимости отстаивать карьеру Роми, которая, по ее мнению, моментально рухнула бы после переезда той во Францию. В первый же вечер она завела серьезный разговор с мужем:
— Ганс, у тебя есть подписанные контракты на будущие съемки Роми. Поторопи режиссера. В конце концов, скажи продюсеру, что готов на снижение ее гонорара, лишь бы съемки начались раньше. Если она не увидится с Делоном пару месяцев, то быстро забудет его.
— Я посмотрю, как это можно устроить, — ответил Блацхайм. — Но ты уверена, что Роми не откажется от участия в съемках в Германии?
— Мы ей не позволим. Потом она не ребенок и знает, чем грозит отказ от контракта. Сделай это, Ганс, иначе мы потеряем мою дочь.
Рольф Тиле, режисер следующего фильма, в котором должна была сниматься Роми Шнайдер вместе со своей матерью, сразу согласился помочь Блацхайму и приблизил дату начала съемок. Он позвонил молодой актрисе обсудить с ней сценарий и говорил так уверенно, что та не посмела даже намекнуть ему о возможном отказе от участия в картине. Роми была в замешательстве. Она обожала Алена, не могла сейчас с ним расстаться, но расторжение контракта грозило большими потерями и испортило бы ее репутацию в мире кино.
— Что мне делать? — спросила она у любимого. — Я хочу вернуться в наш уютный пансион и быть рядом с тобой. Но у меня есть обязательства…
Алена очень задевали ее колебания. Иногда ему казалось, что она предает их любовь, соглашаясь вернуться в Германии. Его противостояние с Магдой Шнайдер достигло апогея. Они почти не разговаривали, встречаясь на съемочной площадке и в отеле. Роми переживала из-за этого, ведь мать и Ален были для нее самыми дорогими людьми.
— Думаю, не стоит нам объявлять о помолвке, — сказал молодой человек в последний день съемок. — Ты уезжаешь домой в Кельн. Зачем затевать всю эту ерунду?
— Как ты можешь так говорить, Ален? Я люблю тебя, — со слезами ответила Роми. — Съемки в Германии займут всего пару месяцев, и я сразу прилечу в Париж.
— Если мать тебе разрешит, в чем я сомневаюсь.
После этих слов возлюбленного девушка повернулась и ушла, ничего больше не добавив. Она подумала, что в Алене проснулся эгоизм. Если бы он вынужден был уехать на съемки, она бы поняла это.
Ален тоже направился к выходу из павильона и столкнулся в дверях с Магдой Шнайдер, которая надменно взглянула на него и сказала:
— Рада, что завтра Вы улетаете в Париж. Не надейтесь увезти с собой мою дочь. Контракты на ее участие в фильмах подписаны на годы вперед, и я лично прослежу, чтобы в Париже не снимали ни одной сцены с участием Роми.
Он ничего не ответил и вышел на улицу, но вряд ли в тот момент Магда смогла бы найти человека, ненавидевшего ее сильнее Делона. Глядя ему вслед, фрау Шнайдер торжествовала — дочь остается с ней.
Мрачный Ален сидел в баре отеля, когда за его столик присел Бриали. В сложившейся ситуации он являлся единственным человеком, которого Ален хотел видеть. Жан-Клод не стал ничего выпытывать, а завел разговор о будущей премьере фильма.
— Интересно, как будут представлять “Кристину” в Париже. Могут заранее собрать всех исполнителей и устроить несколько интервью. Вам с Роми зададут больше всего вопросов.
— Роми не приедет. Магда Шнайдер запрет ее на неделю в комнате, чтобы не пустить в Париж, — резко сказал Делон.
— Почему? — спросил пораженный Жан-Клод. — Ведь вы уже присмотрели квартиру. Она решила остаться.
— В том то и дело. Она передумала. У нее начинаются следующие съемки. Ее мать сообщила мне, что не допустит появления дочери в Париже в ближайшие годы.
— Не может быть. А сама Роми что думает?
— Она возвращается в Кельн и хватит об этом. Давай закажем что-нибудь выпить.
— Конечно. Ты читаешь мои мысли.
Следующим утром французская съемочная группа улетала в Париж. Вечером, во время прощального ужина Роми предприняла несколько попыток поговорить с Аленом, но тот избегал ее. Жан-Клод, который в Париже всегда мирил их во время пустячных размолвок, на этот раз предпочел не встревать. Девушка впала в отчаяние, но окончательно ее терпение лопнуло, когда Магда обратилась к ней со словами:
— В будущем фильме у тебя будет самый лучший и надежный партнер — твоя мать.
— Мама, ну почему ты постоянно вмешиваешься в наши отношения с Аленом? Ты все делаешь, чтобы их испортить. Я никогда не напоминала тебе об украденной в отеле записке, но существуют же какие-то границы!?
— Для того, чтобы помочь своему ребенку я пойду на все, — в тон ей ответила фрау Шнайдер. Потом моментально успокоилась:
— Ты сама поймешь это, когда у тебя будут дети.
Магду было не переубедить, Роми вздохнула и отошла от нее. Какой смысл ссориться с матерью?
Утром девушка провожала любимого в аэропорт. Все остальные французы стояли в стороне, чтобы не мешать им прощаться. Оба были бледны. Ален отбросил свою наносную холодность и прошептал:
— Приезжай в Париж, когда захочешь. Мы будем жить вместе.
