шевельнулось нехорошее предчувствие. Если что-то и произойдет, то в ближайшие несколько дней.
Завернувшись от вечерней прохлады в плащи, они с Фенестелой сидели у костра рядом с его палаткой с кубком вина в руке. Тулл пока еще ничего не рассказывал опциону, зная цинизм последнего по отношению к неримлянам в целом и германцам в частности. Уж лучше жить сомнениями по поводу Арминия, чем по десять раз на дню выслушивать язвительные подначки опциона по этому поводу. С другой стороны, подумал Тулл, что ему терять?
– Небось ждешь не дождешься, когда вернешься в Ветеру? – спросил опцион.
– Это да. Надоело спать без нормального матраца и подушки под головой. А если погода испортится, то одеяла вряд ли спасут от холода. Нет, лично я предпочел бы жаровню для обогрева и крышу над головой.
– А вот это точно, – ответил Фенестела. – Мы с тобой не становимся моложе.
Особенно если Арминий выполнит свой замысел, подумал Тулл.
– Хочу кое-что тебе сказать.
Фенестела прищурился и, поплотнее закутавшись в плащ, кивнул.
– Выкладывай.
Убедившись, что их никто не подслушивает, Тулл поведал опциону все: и про тот первый случай в Ветере, зародивший в его душе тревогу, и про взгляды, которыми обменивались Арминий и Мело, и, наконец, про Сегеста.
– Ты ведь знаешь, что подслушал Дегмар.
Лицо Фенестелы темнело с каждым мгновением.
– Нечастный cукин сын! Рябой козодрал!
Тулл усмехнулся. Как же приятно, когда твоим словам кто-то верит! Пусть даже такой предвзятый тип, как Фенестела.
– То есть ты рассказал все Вару и он тебе не поверил?
– Но с какой стати ему думать, будто есть реальная опасность? Тому, что я ему рассказал, нет совершенно никаких доказательств.
– Если брать факты по отдельности, может быть, и нет, – философски произнес Фенестела. – Но если сложить их вместе, то они лягут аккуратно впритык, как мозаика на полу бани патриция.
Тулл задумался над словами Фенестелы. Привкус у них был крайне неприятный.
– Согласись, это все же может быть совпадением.
– Может быть, – буркнул опцион. – Будем надеяться. Иначе мы все можем вляпаться в огромную вонючую кучу дерьма… Ты не мог бы поговорить с Варом еще раз?
– И что я ему скажу? – вопросом на вопрос раздраженно ответил Тулл. – Извини, наместник, но мой опцион, уважаемый ветеран, уверен, что я прав, считая Арминия предателем?
В сумерках Фенестела сверкнул зубами.
– Он даст тебе такого пинка под зад, что ты не заметишь, как вылетишь из его кабинета.
– Это самое малое, что он может сделать. Не имея доказательств, к нему лучше не приближаться.
Фенестела разразился потоком смачных ругательств.
– Если Арминий что-то замыслил, а мы будем сидеть сложа руки, сколько солдат мы потом потеряем!
– Ты прав, – был вынужден согласиться Тулл, сколь горько это ни было.
– Что же нам тогда делать?
– Надеяться на лучшее. Молить богов, чтобы мы ошиблись в своих подозрениях, и одновременно по дороге домой следить за каждым нашим шагом. Мы должны быть готовы к вероломству. Вплоть до того момента, как пересечем мост через Ренус.
– Никогда еще я не был так рад ощутить под ногами его настил!
– Мы оба. – Тулл сделал глоток вина. С ними все будет в порядке, подумал он. Скорее всего, он все-таки ошибается насчет Арминия.
В следующий миг над палатками взошел диск луны. По спине тотчас пробежали мурашки. В это время года луна обычно бывала белой или желтой, в редких случаях оранжевой. Сегодня же она была кроваво-красной. В иных обстоятельствах Тулл не обратил бы внимания на ее цвет. Но сегодня это явно было знамение. Он подтолкнул локтем Фенестелу.
– Посмотри на небо.
Опцион выругался.
– Нехороший знак.
– Это точно. Дай-ка мне вина.
– На.
Тулл взял полупустой мех и, наполнив свой кубок, вернул вино Фенестеле.
– Очень даже неплохое винцо! Где ты его берешь?
