контролирует свою силу. Солнце просто сожжет его.
В кузове послышался стук, я выбрался из кабины и откинул запор с задней дверцы.
– Выходи, открыто!
Шум в кузове стих.
Молодые вампиры лишь немногим отличаются от зверей, в узде их держит только страх. Например, страх оказаться посреди залитого солнечным светом тротуара.
– Если ты поможешь нам, – произнес я, не повышая голоса, – мы заплатим и вернем тебя обратно. Ну а нет – тогда выметайся из кузова. У нас полно дел.
Вампир промолчал, тогда я легонько потянул за ручку. Внутри что-то коротко проскрежетало, дверца не шелохнулась.
– Ваша взяла, – прошелестел тихий ответ. – Но хозяин накажет…
– Главное, сам веди себя хорошо, – усмехнулся я, вернулся в кабину и скомандовал поэту: – Поехали!
– Он согласился помочь?
– Сейчас он согласится на что угодно…
Альберт только вздохнул.
Фургон мы загнали на задний двор и сдали к открытой двери черного хода так, чтобы вампир мог шагнуть из кузова прямо в дом, не находясь под открытым небом ни мгновения. Альберт вытащил из кабины свою четырехствольную лупару и дал отмашку:
– Открывай!
Я лишь покачал головой и протянул поэту свой пистолет с глушителем. Тот немного поколебался, но все же отказываться от бесшумного оружия не стал.
– Встань подальше! – попросил я после этого, а когда Альберт выполнил распоряжение, зажал в кулаке кастет и постучал им по дверце кузова. – Выходи!
Створка слегка приоткрылась, вампир миг помедлил, потом стремительной тенью сиганул в дом.
– Без глупостей! – предупредил я, да только без глупостей не обошлось.
Кровосос прыгнул на меня, словно бешеный зверь. Паренек оказался противоестественно быстр, но полагался исключительно на природные способности. Я встретил его прямым в голову, кастет врезался в скулу с мерзким хрустом и сбил кровопийцу с ног. В следующий миг тот взвился с пола, получил каблуком по колену, оступился, пропустил удар в висок и вновь повалился на колени.
Отработанные связки ударов я проводил быстрее, чем вампир успевал на них реагировать, ему со мной было не совладать. Он и не стал.
Паренек откатился в сторону, вскочил на ноги и бросился наутек. Стоявший в другом конце коридора Альберт поднял пистолет и с неожиданным хладнокровием выстрелил ему в спину. Хлопнуло не слишком сильно, уверен – за пределами дома никто ничего не расслышал. Кровосос рухнул на пол с дырой в бритом затылке и засучил руками и ногами в агонии, но, когда я забрал у поэта пистолет и приблизился, смертельное ранение уже затянулось, на коже осталась лишь круглая красная язва.
Парнишка приподнялся на одном локте, повернулся ко мне и сплюнул сгустком крови. О доски пола стукнул смятый комочек пули.
– Я в ногу целился! – начал оправдываться Альберт.
– Хорошая идея! – усмехнулся я и прострелил вампиру колено.
Тот скорчился и зажал ладонями рану, но почти сразу раздробленные кости встали на место, затем прекратилось и кровотечение.
– Разве мы не договорились? – задал я риторический вопрос.
– Договорились! – прошипел кровосос. – Только хозяин этого так не оставит!
– Шагай!
Вампир злобно зыркнул на меня налитыми кровью глазами, но как-то сразу обмяк, с трудом поднялся с пола и, слегка припадая на простреленную ногу, направился к лестнице. Там Альберт первым взбежал на второй этаж и взял наизготовку лупару.
– Десятый калибр проделает в тебе дыру размером с яблоко, – предупредил я на всякий случай. – Будет больно.
– Хозяин накажет… – выдохнул кровосос, не спеша ступать на лестницу. – Хозяин…
Поэт щелкнул предохранителем и потребовал:
– Иди!
Талант сиятельного будто подтолкнул кровососа в спину, и он начал медленно и без всякой охоты подниматься по ступенькам. Я немного выждал и двинулся следом.
– Сюда! – позвал Альберт вампира к спальне и шагнул в дверь.
Я взял юношу на прицел пистолета, но талант поэта вновь лишил его воли. Он размеренно прошлепал босыми ступнями по полу, безостановочно
