– Я Жан-Пьер, кузен госпожи Робер. Мы виделись вчера на втором этаже.
– Приятно познакомиться, Жан-Пьер, – медленно произнес доктор, снял перепачканный кровью фартук и успокоил меня: – Пуля засела в мягких тканях, крупные кровеносные сосуды и кости не повреждены. Не повреждены, да… Пациент принял морфий, надо понаблюдать за ним до утра. – Доктор взял со стола стеклянный стаканчик и потряс его, внутри зазвенел деформированный комочек металла. – Тридцать восьмой калибр, если я что-то в этом понимаю.
Я достал из шкафа со стеклянными дверцами два стакана и наполнил их коньяком из прихваченной с собой бутылки.
– «Фрапин»? – узнал этикетку Ларсен, взял протянутый стакан и прищурился. – Мы точно не встречались раньше?
– Нет, – соврал я и в несколько длинных глотков влил в себя коньяк. Тот мягким огнем провалился в желудок, стало тепло и приятно.
Доктор тоже не стал смаковать благородный напиток и последовал моему примеру, а после того, как я разлил из бутылки остатки, он приоткрыл оконную раму и уселся на подоконник.
– С ним все будет хорошо, – заверил Ларсен и достал сигару. Срезал ножичком кончик, затянулся и выдул дым на улицу. – Пусть только не перегружает ногу, иначе могут разойтись швы. Осмотрю его завтра. Заодно поменяю повязку, да…
Я уселся в кресло рядом с кушеткой, отпил коньяка, откинулся на спинку.
Доктор Ларсен ушел через десять минут. Стаканчик с пулей так и остался стоять на столе.
Гаспар и Антонио подошли сразу после закрытия клуба. Справились насчет здоровья Луки и расселись в ожидании Софи, но надолго их спокойствия не хватило.
Красавчик перебрался к открытому окну и закурил, а испанец взял стаканчик с пулей и потряс его.
– В Луку таких надо десяток всадить, – нервно пошутил он.
Кусочек металла неприятно стучал о стекло, и я попросил:
– Прекрати!
Антонио затянулся и спросил:
– Расскажешь уже, что произошло?
– Софи хотели похитить, мы вмешались. Двое убиты, третий сбежал.
– Дерьмо! – выругался красавчик. – Угораздило же вляпаться в такое дерьмо!
Гаспар уселся в кресло и махнул рукой.
– Расслабься, Тони! Теперь уже ничего не изменить. Либо мы их, либо они нас.
Распахнулась дверь, и к нам присоединилась Софи. Выглядела хозяйка клуба осунувшейся и усталой, а вот неуверенности и страха в ней не ощущалось ни на сантим.
– Где поэт? – спросил я.
– Переночует в одном из номеров, – ответила Софи и, будто специально для меня, добавила: – Домой он не поедет!
Но я протестовать и не подумал. Еще не хватало, чтобы Брандт угодил на своей самоходной коляске в полицейскую облаву и сдал нас всех с потрохами.
Софи присела на краешек кушетки рядом с Лукой и поправила край простыни.
– Ларсен сказал, обойдется без осложнений, – сообщил я.
– Без осложнений уже не обошлось, – вздохнула кузина. – Есть предположения, кто это был?
На этот счет у меня сомнений не имелось ни малейших по той простой причине, что китайцы бы не стали привлекать для похищения людей со стороны. У них своих головорезов хватает.
– Большой Джузеппе, – объявил я.
Антонио выдохнул проклятие и прикурил от окурка очередную сигарету, а вот Гаспару моих слов оказалось недостаточно:
– Ты узнал кого-то? – спросил он.
– Нет, но это были не китайцы.
– Логично, – кивнул Гаспар и задумчиво повторил: – Логично…
Софи стиснула пальцы и спросила:
– Что будем делать?
– А какие варианты, кузина? – фыркнул я. – Войны не избежать. Либо мы отвечаем сами, либо привлекаем фликов.
– Джузеппе не остановится, – покачал головой Гаспар. – Теперь это уже личное. Свои же не поймут, если он прогнется под легавых.
– Грохнуть бы его! – выдал вдруг Антонио, встрепенулся и оглядел нас. – А почему нет? Один черт, на китайцев спишут!
– Жан-Пьер? – повернулась ко мне кузина за советом.
