подчеркивал черный сюртук и черная же сорочка, поверх которой вызывающе ярко поблескивал круглый медальон на массивной цепи. Черные с проседью волосы человека сплетались в жидкую косицу, а в левой руке он держал трость с набалдашником в виде серебряной змеиной головы. Август вздохнул: зря он рассчитывал, что будет единственным шутом и чудаком на вечере, похоже, незнакомец с тростью его переплюнул. На остальных гостей он поглядывал с легким презрением, щурил черные, словно углем нарисованные глаза, барабанил тонкими пальцами по набалдашнику трости. А когда увидел Августа, нахмурился и, подхватив Мари под локоток, увлек ее в дальний угол комнаты. Там же, в углу, мирно дремал в удобном кресле Тарас Павлович. Одет он был торжественно – в белый китель. Капитанская фуражка лежала на венском столике рядом с курительной трубкой.
Звереныша Август в гостиной не увидел. То ли Злотников посчитал, что детям на званом ужине не место, то ли побоялся показывать своего диковатого отпрыска почтенной публике. Август поставил бы на второе.
А Злотников тем временем заметил его присутствие и приветственно махнул рукой, но сам подходить не стал, ясно давая понять, что Август в этом доме исключительно из милости, что гость он далеко не самый важный. В иные времена Берг бы оскорбился, но те времена давно прошли. Сейчас он был готов к игре. И не беда, что его враг считает, будто сам устанавливает правила. Так даже интереснее. Август поправил шейный платок, еще раз осознав, до какой степени нелепо смотрится, и не слишком уверенной, по-стариковски шаркающей походкой направился к Злотникову.
– Рад, что вы приняли мое приглашение, мастер Берг. – Тот отошел от градоначальника и, судя по всему, сделал это с превеликим облегчением. – Скрасите этот унылый вечер.
– Так уж и унылый? – Август многозначительно посмотрел на терзающую клавесин пани Вершинскую. – По мне, так все устроено, как в лучших салонах Парижа.
– Вы слишком давно не бывали в Париже, мастер Берг. Скука там нынче несусветная. Мне больше по сердцу Варшава и Вена. Варшава даже больше. Чувствуется в ней что-то этакое… пыльное, средневековое. – Злотников щелкнул пальцами.
– Как в пани Вершинской?
– Да вы сделались настоящим циником, мастер Берг. – Злотников посмотрел на него с насмешкой. – Куда подевался тот дамский угодник, которого я помнил по Перми? А если говорить о пани Вершинской, то вы ведь не станете отрицать, что при всей своей… – он не договорил, улыбнулся обернувшейся к ним Эмме Витольдовне, – …уродливости она весьма полезна. Мари совершенно не интересует ведение хозяйства, с некоторых пор она утратила интерес к жизни, увлеклась всякой мистической чепухой…
– Мистической чепухой? – Август скосил взгляд в сторону Мари и незнакомца.
– Уверен, ваше внимание уже привлек этот тип. – Злотников говорил насмешливо, но вот взгляд, которым он смотрел на незнакомца, оставался настороженным.
– Кто это? – спросил Август.
– С недавних пор духовный наставник и друг моей дражайшей супруги. – Губы Злотникова скривились. – А давайте-ка я вас познакомлю. Поделитесь потом со мной своими впечатлениями! – Не дожидаясь согласия, он подхватил Августа под руку, едва ли не силой увлек за собой, сказал с усмешкой:
– Мари, я хочу познакомить этих двух выдающихся мужей!
– Выдающихся? – Мари смерила Августа брезгливым взглядом и тут же улыбнулась своему собеседнику. – Я вижу здесь лишь одного выдающегося мужа. Право слово, майстер Шварц, этот паяц не стоит вашего внимания.
– Дорогая, позволь мне решать, кто чего стоит. – Злотников поцеловал руку жены, вот только ласки в его взгляде не было – одно лишь глухое раздражение.
– Конечно, любимый. – Мари обиженно поджала губы.
– Майстер Шварц, рад представить вам Августа Адамовича Берга, гениальнейшего архитектора наших дней.
Надо же, майстер Шварц! Наверняка фамилия у майстера вымышленная, специально подобранная под образ этакого человека в черном.
– Вы мне льстите, Сергей Демидович. – Август смущенно улыбнулся и руку к груди прижал, смущение свое демонстрируя.
– Приятно познакомиться, герр Берг. – Майстер Шварц говорил медленно, с сильным немецким акцентом. И мастером Августа не назвал намеренно, явно давая понять, что мастер тут только один. – Надо полагать, что этот дом, – он развел руками, – ваше детище?
– Мое.
– Оно великолепно! В нем чувствуется… – майстер Шварц замолчал, подбирая правильное слово, – …мощь! Но место… Вы построили дом в темном месте, и душа его тоже темна.
– Простите?.. – Августу почти и не пришлось изображать растерянность, майстер Шварц его в самом деле удивил.
– Майстер Шварц известный алхимик и прорицатель, – сказала Мари, не глядя на Августа. – И если говорить о гениях, я считаю, что ему нет равных…
– Мари, вы переоцениваете мои заслуги. – Голос майстера звучал ровно, усыпляюще, а на бледном лице не дрогнул ни единый мускул, словно столь лестное высказывание нисколько его не взволновало.
А Август, пользуясь случаем, разглядывал его медальон. Ничего выдающегося, если уж на то пошло, простой диск с множеством символов, таких
