механизм посмотреть…
– Механизм, – голос Клавдии вдруг смягчился. – Так это ж ее папенька тот механизм налаживал. Оттого, видно, и тянет ее в башню. Дай ключи, Василь, но наперво сам в башню поднимись, посмотри, чтобы там все в порядке было, чтобы ступени целые. А то не приведи господь… Иди уж! – Она махнула полотенцем на мужа и следом перекрестила.
Василь вздохнул, аккуратно прикрыл за собой дверь, а Клим спросил:
– Про какого отца ты, Клавдия, тут говорила?
– А вы ж, Клим Петрович, ту давнюю историю тоже не знаете… Я вот все думала, кого это Анна Федоровна мне напоминает, а сегодня утречком на рынок за сметанкой свежей поехала, а там кум мой, Ефим Сергеевич. Он, горячая голова, устроился к новым хозяевам на остров работать, а там такое! – Клавдия выпучила глаза, сказала шепотом: – Оказывается, они оба в Чернокаменск явились.
– Кто они?
– Дочка Айви и Федора-каторжанина и оборотень. Такая история… Такая грустная, я вам доложу, история. Пирожков к чаю не желаете? Вкусные пирожки, с капусточкой и зайчатиной.
– Желаю. Желаю пирожков и грустную историю.
А история и в самом деле оказалась грустной, если не сказать, трагичной, приправленной, как это принято в Чернокаменске, изрядным флером таинственности.
– …И с тех пор ни Айви, ни ребеночка ейного никто не видел. – Увлекшись рассказом, Клавдия присела к столу, подперла румяную щеку кулаком. – Полиция-то Акима Петровича в этаком злодеянии подозревала, но все в городе знали, что виноват Злотников. Это он, ирод, и мать, и дитя, ни в чем не повинное, в озере утопил, Стражевой Камень кровью залил. Тогда-то все думали, что не выжила девочка, а оказывается, жива-живехонька! Что это, как не чудо?
– Чудо и есть, – Клим согласно покивал. Про пирожки он и думать забыл, слушал Клавдию очень внимательно.
– А Злотникова господь покарал. Оборотень ему голову отгрыз! Ну да вы об том знаете, барин.
Клим снова покивал. О том он знал и даже видел кресло со следами волчьих когтей. Или не когтей?.. С этим еще предстояло разобраться.
А Клавдия тем временем придвинулась поближе, на Клима смотрела с этакой хитрецой.
– Что? – спросил он, уже заранее зная, о чем она хочет спросить.
– Так кум мой, Ефим Сергеевич… – Клавдия зарделась, что маков цвет, – он же на острове работает…
– Ты говорила уже, Клавдия.
Она кивнула, а потом решилась:
– Сказал, что вы сделали Анне Федоровне предложение.
– Сделал. – Пирожки с зайчатиной были все же повкуснее капустных. Клим взял еще один. – И Анна Федоровна мое предложение приняла.
Если Клавдия и хотела что-то еще сказать, то передумала, лишь вздохнула да придвинула поближе к Климу поднос с пирожками.
Он уже заканчивал пить чай, когда тишину нарушил мелодичный перезвон. Клавдия вздрогнула, прижала ладонь к груди.
– Что это? – спросил Клим, вставая из-за стола.
– Часы. – В голосе Клавдии было изумление. – Башенные часы. Ишь, сто лет не работали, а тут заработали! И кто это их?..
Клим знал, кто, но поверить в такое было сложно. Сначала следовало бы проверить.
У часовой башни он оказался через несколько минут, тяжелая дубовая дверь была гостеприимно распахнута, но прежде чем войти внутрь, Клим запрокинул голову, посмотрел вверх. Первой он увидел даму. В позе испуганной и одновременно страстной она проплывала в смотровом окне, утреннее солнце золотило ее острое бронзовое плечико. Рыцарь был грозен и полон чувства собственного достоинства. Меч в его руке казался почти настоящим. Дожидаться появления чудовища Клим не стал, под громкий перезвон взлетел вверх по лестнице.
Анна стояла в самом центре вращающейся деревянной площадки. Рядом с бронзовыми фигурами ее собственная казалась миниатюрной, почти кукольной. Особенно по сравнению с чудовищем, похожим не то на дракона, не то на гигантского змея. Чешуя на его теле была тусклой, словно покрытой коростой, и лишь глаза отсвечивали желтым, отчего чудовище казалось живым, едва ли не живее замершей в неподвижности Анны.
Шумилина выглядела странно. Руки и даже лицо ее были перемазаны в чем-то черном. Масляные пятна виднелись даже на юбке.
– Доброе утро, миледи. – Клим не без опаски шагнул на движущуюся площадку. Здесь, высоко над землей, дул сильный ветер.
– Оказывается, он до сих пор работает! – Анна улыбнулась, провела ладонью по щеке, оставляя еще один грязный след.
– Кто? – Для сохранения равновесия Клим предпочел бы за что-нибудь держаться. Ближе всех была голова чудовища, но он ухватился за талию дамы.
– Механизм. Клавдия говорила, что он давно сломан, а он не сломан. Я кое-что подтянула, смазала шестерни и – полюбуйтесь!
Анна раскинула в стороны руки, и Клим едва поборол желание схватить ее за шиворот, чтобы удержать от падения. Смотровые окна на площадке были низкими, едва доходили девушке до пояса, а она еще и руками размахивает. Но не схватил. Понял, что с нее станется начать отбиваться и тогда уж точно
