Теперь они видели! Люди стояли цепью перед маячной башней, стояли, взявшись за руки. Девушка с серебряными волосами, удивительно похожая на Галку. Молодой мужчина со шрамом через все лицо. Высокий худой старик в косматой волчьей шапке. Еще один старик, коренастый, узкоглазый, смуглолицый, и третий – седовласый, с благородными чертами лица. Были и десятки других, одновременно незнакомых и узнаваемых. И лишь их объединенная сила сейчас удерживала башню от падения.
– Идите! – велел Август Берг, вставая рядом с девушкой с серебряными волосами. – Спасите наших девочек!
В башню они не вошли, а ворвались. Первым Алексей, следом Демьян и дядька Кузьма.
– Хорошо, что вы пришли.
Навстречу им выступила высокая, статная женщина в низко повязанном платке. Лицо ее было строгим, даже аскетичным, но при этом удивительно светлым и красивым. Демьян уже видел это лицо. Это была Евдокия, жена мастера Берга!
– Забирайте их и уходите. Быстро!
Обе девушки лежали на каменном полу. В первое мгновение Демьяну показалось, что они мертвы, и сердце перестало биться от боли.
– Живы, – сказала Евдокия мягко. – Она их спасла.
Она – это третья девушка, красивая, изящная, с длинными белыми косами, с устало прикрытыми глазами. Лишь каким-то шестым чувством Демьян признал в ней албасты.
– Я их вытащила, – сказала албасты, не открывая глаз. – Я сделала все, что могла. Теперь ваш черед.
Теперь их черед. Демьян шагнул к лежащей ничком Лизе, на ходу стаскивая с себя шинель, укутывая ее от макушки до розовых пяток, подхватывая на руки. Рядом Алексей что-то шептал на ухо бесчувственной Галке. Вид у него был одновременно ошалелый и счастливый. Значит, девочка тоже жива, хоть и промокла насквозь, до самых кончиков серебряных волос.
– Пора! – сказала Евдокия, становясь на колени перед албасты. – Уходите! Идите к замку, успокойте детей!
Их не требовалось просить дважды. Никого из них. На руках у них было самое дорогое, то, ради чего только и нужно было жить. К замку они не шли, а бежали. Остановить их не мог ни ветер, ни снег, ни уходящая из-под ног земля. И словно путеводная звезда, путь им освещал маленький рыжий огонек выставленной на окно керосинки, который тоже оказался сильнее стихии. Дверь распахнулась в тот самый момент, как дядька Кузьма ударил по ней кулаком. Они все были здесь, напуганные, но все равно решительные. Живые!
– Уже скоро? – Кайна почти забыла, как это – чувствовать себя обычным человеком, не ощущать испепеляющей злобы и жажды, но чувствовать боль и слабость.
– Скоро. – Евдокия ласково погладила ее по волосам.
– Мне страшно. – С человечностью вернулось то, чего она долгие века была лишена: возможность чувствовать.
– Не бойся, все будет хорошо. – Евдокия говорила уверенно, словно бы и в самом деле знала. А может, и знала. Кайне хотелось в это верить. – Я останусь с тобой до самого конца.
– И что потом?..
– И встречу на той стороне. Не бойся, просто закрой глаза.
У Евдокии ласковые руки и красивый голос. Она тихо поет колыбельную, гладит Кайну по волосам. Теперь не страшно. Даже если на той стороне ничего нет, ей не страшно, потому что впервые за целую вечность она не одна…
Маячная башня стонет, не в силах больше противостоять напору стихии. Стонет, кренится то в одну сторону, то в другую, а потом сдается, осыпается черным каменным дождем, хоронит под своими обломками саму память о том, что происходило в ее стенах. А озеро по-прежнему беспокойно. Толстый лед идет трещиной, и трещина эта змеится от самого берега до острова, ширится с каждой секундой под натиском того огромного, что поднимается со дна на поверхность.
А оно поднимается, душит ледовый озерный панцирь. На то самое место, где еще не так давно стояла башня, ложится шипастая змеиная голова, дергается из стороны в сторону в последней агонии, замирает уже навсегда. И длинное тело тоже замирает, черной каменной лентой соединяя берег с островом.
Ураган стихает, словно его и не было. Снег больше не прошивает землю колючими пиками, а мягкими хлопьями кружится в лунном свете, припорашивает место последней битвы, укутывает белым пологом то, что еще недавно было Желтоглазым. Теперь это лишь новый элемент пейзажа, природная аномалия, странным образом похожая на гигантского каменного змея, растянувшегося от берега до самого острова. Людям больше не понадобятся лодки, чтобы добраться до Стражевого Камня. Теперь у людей под ногами есть гранитная твердь. Это ли не чудо?!
Весна началась в одночасье: за ночь растаяло Стражевое озеро, и серебряные волны его теперь старательно вылизывали черную гранитную ленту, раскинувшуюся от берега до острова, удивительно похожую на гигантского змея.
