глаза были открыты, но грудь оставалась неподвижной. Я упал на колени рядом с ним и прижал руки к ране, из которой сочилась кровь, уже пропитавшая джемпер.
Потом, хватая ртом воздух, я бросил пистолет на грудь убитого и не мог заставить себя взять его снова.
Отсюда я хорошо видел отца. Он крепко прижимал к себе маленького Джексона, шепча:
— Все хорошо, хорошо!
К ним бежали двое: мужчина и женщина — должно быть, агенты, потому что отец кивнул им и передал мужчине Джексона, а женщина взяла Кортни. Они ушли, и в этот момент отец упал в песок на спину, а Айлин наклонилась над ним, закрыв рот руками.
— О боже, Кевин, ты ранен!
Отец вдруг затрясся от смеха и притянул ее к себе так близко, что их лица почти соприкасались.
— В плечо, все будет хорошо.
Айлин положила голову к нему на грудь, ее всхлипывания раздавались так громко и отчетливо, что их можно было услышать даже без специальных устройств.
— Они ведь могли тебя убить!
— Тихо, все в порядке. Не волнуйся, в меня и раньше стреляли.
— А как же дети? Где они?
— Не переживай. Они уже в бронированном автомобиле. И тебе тоже пора туда. Я готов убить Фримана, так сильно я перепугался. Где он был, черт возьми? — начал возмущаться отец.
Айлин подняла голову, а потом обняла и поцеловала отца, словно решила воспользоваться возможностью, пока он не мог двигать рукой. Отец все же смог поднять вторую руку и погладил Айлин по волосам, но через пару секунд осторожно отодвинул ее от себя.
— Маршалл идет, — прошептал он.
Она кивнула, потом снова поцеловала его в щеку и тихо прошептала:
— Я тебя люблю.
— Не двигаться! — вдруг раздался у меня за спиной низкий голос шефа Маршалла.
Я закрыл глаза и прыгнул, не оставляя ему возможности снова наброситься на меня.
Глава тридцать третья
— Джексон!
Я сидел, положив голову на деревянный стол.
— Что?
Так плохо после прыжка мне еще никогда не было. Мне казалось, что у меня очень высокая температура.
— Давай уйдем отсюда, — сказал отец.
Он помог мне встать и закинул одну мою руку себе на плечи. Мы прошли через холл к лифту и поднялись к нему в номер. Не в состоянии двигаться, я упал на кушетку и закрыл глаза.
— Черт, плохо дело, — пробормотал он. — Что ты хочешь? Есть, пить?
— Нет, — застонал я. — Меня тут же вырвет.
Отец включил свет:
— Что с тобой? Почему ты смотришь на руки?
Пока он не спросил, я не осознавал, что делаю это. Мои руки были совершенно чистыми, но мне казалось, что они липкие от крови.
— Я дотронулся до раны. У него шла кровь… Как я мог это сделать!
— У него — это у кого?
— У того парня, которого я застрелил. Он мертв. То есть, конечно, все не так, но я сделал это.
— Но… ты видел, что произошло? С… ней? — Отец поперхнулся на последнем вопросе и опустил глаза.
— А что должно было случиться? Когда меня там не было? — И тут я все понял. Я совершенно не помнил Айлин, и отец интересовался, видел ли я, что
