бухающиеся на колени и ломающие шапки при появлении кого-то из хозяев в пределах видимости.
Тот охотник рассказывал, что его наставник искусал себе губу в кровь, сдерживая смех. «Не хотел обижать убогих», – по его словам.
Аксель тогда заинтересовался, как же выходит так, что аристократия до сих пор не выродилась, и выяснил довольно забавные подробности. Оказывается, время от времени кому-то из жителей Пенгверна предлагают присоединиться к «высшему» обществу. Конечно, выбор никогда не бывает случайным – хранители старых традиций ведут очень подробную родословную каждого из тех, кто когда-то не согласился на добровольное заточение в Скрытных Садах. Человек, в чьих жилах нет хотя бы капли старой крови, никогда не получит возможности там поселиться. Большинство, конечно, отказывается, но благородным потомкам древних династий вполне хватает отчаявшихся и неудачников, не нашедших себе места в современном Пенгверне.
Готовые согласиться на безбедное и беззаботное существование все же встречаются. Правда, полноценными жителями Скрытных Садов они стать не могут – эта привилегия доступна только их детям, с младенчества воспитанным в старых традициях. Со слугами еще проще. Время от времени в каком- нибудь из борделей Пенгверна появляются молодые девушки, согласные работать за еду. Они недолго остаются в приютившем их заведении – только до тех пор, как понимают, что забеременели, после чего возвращаются туда, откуда пришли. Впрочем, возвращаются не все. Случается, что вбитые с детства установки ломаются, и тогда бывшая служанка решает порвать с прошлым. Случается и так, что с прошлым решает порвать кто-то из аристократов, чаще всего тех, кто из-за своей юношеской беспечности мечтает о переменах. Мало кому из них удается привыкнуть к жизни современного Пенгверна. Большинство рано или поздно возвращается.
Зная об этом, охотник, как ни старался, не мог сообразить, что понадобилось старой аристократии от наставницы. Он был уверен, что его сестра попала в плен за компанию. «Было бы неплохо это выяснить, – думал Аксель, осторожно переходя от дерева к дереву. – Но только если представится возможность. Главное, освободить «моих женщин», как выразилась Орчанка». Он остро пожалел, что ему пришлось перемещаться по садам осенью, когда деревья голые и лес просматривается на сотню метров во все стороны. Правда, слегка углубившись, он переменил свое мнение – да, его видно издалека, но и патруль, если такой появится, можно будет заметить заранее. «Ты просто не привык ходить по лесу, – ругал себя Аксель, слыша хруст от раздавленной ветки. – Вот и придумываешь себе оправдания. Скажи спасибо, что видишь, куда идешь, и что тебе не приходится идти наугад». Направление указывала Черная Орчанка, и она же обещала предупредить, если почувствует приближение патруля. Скоро Аксель начал привыкать. Он по-прежнему слишком сильно шумел, но, по крайней мере, перестал оступаться на каждом шагу, спотыкаясь о поваленные ветки. Да и сколько бы он ни шел, сторожей все не было, охотник начал даже надеяться, что он так и дойдет до летней королевской резиденции, никого не встретив по дороге. Правда, очень скоро выяснилось, что этим надеждам сбыться не суждено.
О присутствии где-то поблизости Черной Орчанки охотник почти забыл – знал, что она где-то рядом, но не видел ее, а двигалась призрачная танцовщица бесшумно. Когда внезапно она проявилась прямо перед ним, он даже вздрогнул от неожиданности.
– Стой! Смотрят!
Аксель замер, не закончив шага, пристально оглядывая лес, но, конечно, никого не заметил. Он уже открыл рот, чтобы спросить, но Орчанка не дала ему сказать:
– Смотри вперед и вправо. Сто шагов. Древний враг. Прячься!
Аксель не очень представлял, куда можно спрятаться. Никаких укрытий поблизости не наблюдалось. Да и никого разумного в той стороне, куда указывала Орчанка, он так и не увидел. Охотник медленно опустился на колени и лег.
– Укройся листвой. Может, не заметят.
Охотник послушался, присыпал себя палыми листьями.
– Замри. Дыши тише. Услышат. Древние враги знают лес. Скоро пройдут мимо. Убьешь их, когда пройдут.
Аксель достал метатель, оснащенный иглами, и постарался последовать совету Орчанки. Его ужасно злило, что он по-прежнему никого не видел, как ни вглядывался в переплетение ветвей и стволов впереди. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем он разглядел две фигуры, осторожно пробирающиеся по лесу. Охотник наконец понял, почему он так долго не мог разглядеть патрульных – их одежда была выкрашена особым образом, зеленые, коричневые и серые пятна заставляли взгляд соскальзывать, силуэт патрульных оставался нечетким даже когда они оказались совсем близко. Пожалуй, если бы он не знал, куда смотреть, то не заметил бы странно одетых разумных даже теперь, когда они находились на расстоянии нескольких шагов. Внезапно один из патрульных остановился и прислушался. Он коснулся рукой напарника, и в следующий момент в руках у обоих оказались длинные луки – только теперь Аксель сообразил, что за палки торчали у каждого из них из-за плеча. Выбор оружия был более чем странный. Даже если предположить, что жители Скрытных Садов не приемлют прогресс в области вооружений, это было слишком. Аксель на секунду засомневался, но тут же отмахнулся от непрошеных размышлений. Знание истории его не обманывало, от столь архаичного оружия отказались задолго до того, как в Пенгверне сменилась форма правления. На то, чтобы справиться с удивлением, ушло совсем немного времени, однако его хватило патрульным, чтобы заметить угрозу. Хищные наконечники стрел начали одновременно поворачиваться в сторону охотника. Рассчитывать на то, что его не заметят, было бы глупо, тянуть время тоже больше не стоило, и Аксель дважды нажал на спусковой крючок, посылая смазанные ядом иглы в лучников. Смотреть на результат выстрелов он не стал, сразу же откатившись в сторону.
