сих пор была жива.
Однако как я, так и Владислав прекрасно помнили, что могила леди Самины Та’Лих и по сей день находится на девятом полигоне. Как и понимали, что дальнейший разговор поможет определить, появится ли там в скором времени ещё одна могила, вынудив местное руководство заняться возведением очередного семейного склепа…
Устроившись за столом напротив магистра, я пригубил терпкого золотистого вина и, отщипнув ягоду винограда от грозди, прокатил её между пальцев, разглядывая голубые прожилки под тонкой золотистой шкуркой. Несмотря на обилие блюд на столе, есть не хотелось. К тому же, признаваясь самому себе, я куда как больше желал очутиться сейчас на кухне собственной комнаты в общежитии, пусть даже в компании вечно недовольного Рика, нашего обожаемого языкастого шизофреника и даже маленького вертлявого дракончика… Но лишь с одним условием. И озвучивать его уже не было никакого смысла – свою дальнейшую жизнь без маленькой, упрямой и нахальной вампирки я просто не представлял.
И если Владислав имел на Эльсами какие-то планы… Что ж, ему придётся как следует их пересмотреть.
– Как ты знаешь, прошлый Повелитель не особо жаловал полукровок, – немного помолчав и даже не взглянув на содержимое тарелок, издалека начал эрхан. Отпив немного вина из фужера на тонкой ножке, он усмехнулся: – Не знаю, как он вообще добился разрешения взять меня в ученики, но… факт остаётся фактом. Обучение я закончил, несмотря на всю серьёзность, с которой наш общий друг подошёл к данному вопросу. Впрочем, тут скорее сыграло влияние твоего отца…
Я хмыкнул, признавая правоту магистра, не собираясь, однако, давать какой-либо комментарий. Владиславу была необходима возможность высказаться, и я, как заинтересованная сторона, был вполне готов ему её предоставить, воздерживаясь пока от каких-либо сторонних высказываний. Задать вопросы или подтолкнуть рассказ эрхана в нужное русло я всегда успею.
– Как бы то ни было, на приглашение Сайтоса остаться в столице я не согласился, – снова пригубив вина, продолжил Владислав. – Шляться по миру меня не прельщало, город полукровок тоже не особо манил… В конце концов я остановил свой выбор на Темноэльфийской академии некромантии. Это было задолго до появления там цепного пса кронпринца, который старательно примерял на себя маску простого адепта некромантии. Однако именно он сразу после турнира и позорного проигрыша обычной с виду человечке заключил договор с некоторыми дальними академиями. И, помимо обмена опыта с ними, привёз в Карат множество магистров и архимагов иных рас, чьи знания и опыт могли оказаться весьма полезными для повышения уровня образования адептов. Летрак де Кэр, как ты знаешь, проигрывать не любит, и его «пёс» сделал всё, чтобы вывести Темноэльфийскую академию на новый уровень. И я не знаю, каким образом Хантар де Шан сумел договориться, чтобы дополнительные лекции по ядам вели жрицы Латимиры, разбирающиеся в ядовитых растениях, как никто другой. Я привык иметь дело с ингредиентами, добываемыми из тел нежити и нечисти, в то время как жрицы пользовались исключительно растительной составляющей. Должен признаться, Ари: я относился весьма скептически к великим планам цепного пса. Что могла женщина, не обученная магии, понимать в такой опасной и тонкой науке, как ядоделие?
– Осмелюсь предположить, что тебя ждало жестокое разочарование, – насмешливо отозвался я, залпом допив остатки вина в бокале. Откинувшись на спинку стула, сложил руки на груди и поинтересовался, глядя, как Владислав разливает по новой порции: – В Академию приехала леди Самина. Так?
– Именно, – мрачно отсалютовал бокалом магистр. Сделав хороший глоток знаменитого темноэльфийского вина, он невесело усмехнулся, глядя поверх меня на картину над камином. – Молодая, дерзкая, вечно хихикающая девчонка… Что она могла знать? Я был наслышан о ней от коллег, которые уже были с ней знакомы благодаря частым встречам при дворе Владыки. Я был готов ко всему… Но не к тому, что, увидев Самину один раз, больше не смогу её забыть. Нет, на влюблённого олуха я был похож меньше всего, но… ещё меньше походил на того, с кем жрицы Латимиры связывали свою судьбу. Её призвание почти не оставляло мне шансов… Пока однажды не случилось то, чего боялись все жрицы, – Самина насильно лишилась своего оружия.
Вспомнив слова своего брата о том, в каком случае парные саи прекращают служить своему владельцу и осыпаются прахом, я невольно сжал руку, но расслабил мышцы ещё до того, как тонкое стекло жалобно хрупнуло под пальцами. Владислава же такие мелочи вовсе не интересовали – бокал в его руках рассыпался на мелкие осколки, и золотисто-багряное вино залило гладкую поверхность стола.
– Кто? – только и спросил, отстранённо наблюдая за тем, как эрхан, пытаясь взять себя в руки, мокрой тряпкой убирает последствия проявления своего гнева.
– Не знаю, – отшвырнув пропитавшуюся ткань в раковину, отозвался некромант. Не глядя на меня, он наполнил новый бокал и, сделав глоток, глухо произнёс: – Она ввалилась ко мне в спальню посреди ночи, избитая, израненная, окровавленная… и изнасилованная. Видят Хранители, я всеми силами хотел убить того ублюдка, что сотворил это с ней, но не смог добиться даже его имени. А ведь она знала его в лицо. И несколько дней спустя, во время ночного кошмара Самины, я услышал одно лишь слово… и её нежелание говорить стало понятным. Больше я не спрашивал.
– Разве имеет значение титул и власть, что он даёт, если речь о преступлении? – вскинул я брови, отчасти не понимая, почему Владислав отступился.
Зная его, мотивы данного поступка выходили за грань моего понимания. Более того, я осознавал, что случись, не приведи Хаос, что-то подобное с той, кем я сейчас дорожу более всего, хоть и не считаю своей Равной, меня не остановил бы даже отец.
– Шелуха титулов меня никогда не интересовала, – зло усмехнулся магистр ядоделия, покачивая бокал в ладони. Неожиданно подняв на меня взгляд, он жёстко спросил: – Но стал бы ты настаивать на подробностях, услышав, что ту, чьи интересы ты ставишь превыше своей жизни, подверг насилию
