Когда они дошли до статуи одноглазой ведьмы, Джеймс велел им остановиться. Троица неуклюже отманеврировала в угол, и Джеймс раскрыл Карту Мародеров.
— Не понимаю, почему мы должны заниматься этим втроем, — пожаловался Ральф. — Я доверяю вам обоим. Вы могли бы просто рассказать мне все завтра за завтраком.
— Ты был явно обеспокоен, когда мы планировали это, Ральфинатор, — прошептал Зейн. — Так что держи свои нервы при себе теперь.
— Это было днем. И я родился вообще без нервов, чтоб ты знал.
— Шшш, — зашипел Джеймс.
Зейн склонился над картой.
— Кто-то идет?
Джеймс покачал головой.
— Нет, все тихо. Филч в своем кабинете внизу. Не знаю, спит ли он когда-нибудь, но сейчас, вроде бы, замок чист.
Ральф выпрямился, поднимая мантию-невидимку на фут от пола.
— Тогда почему мы вообще под этой штукой?
— Это традиция, — ответил Джеймс, не отрывая глаз от карты.
— Кроме того, — добавил Зейн, — что прикольного в том, чтобы иметь мантию-невидимку и не слоняться в ней по залам невидимыми там и тут?
— Здесь нет никого, чтобы увидеть нас, — заметил Ральф.
Джеймс велел им переместиться в правый угол перекрестка. Вскоре они подошли к горгулье, охранявшей лестницу, ведущую в кабинет Директрисы. Джеймс мог поклясться, что она наблюдает за их ногами под мантией, хотя она оставалась совершенно неподвижной. Джеймс надеялся, что пароль не изменился с тех пор, как он сопровождал Невилла в кабинет Директрисы несколько месяцев назад.
Он прочистил горло и тихо произнес:
— Ээ… водяной петух?
Горгулья, которая была сравнительно новой, пришедшей на замену поврежденной во время битвы за Хогвартс, слегка сдвинулась с места со скрежещущим звуком открывающихся мавзолейных дверей.
— Это что-то как лесо-зеленое поле, или голубое небо, или красный узор? — спросила она неторопливо. — Никак не могу запомнить.
Джеймс обратился к Ральфу и Зейну резким шепотом.
— Лесо-зеленое поле? Я не знаю, что это такое! Это было слово, которое Невилл использовал, чтобы войти!
— Как он ответил на вопрос потом? — спросил Зейн.
— Она не задавала ему никаких вопросов!
— Это шотландская модель, я думаю, — просипел Ральф. — Моя бабушка помешана на них. Просто скажи «да».
— Ты уверен?
— Конечно, я не уверен! Ну, скажи «нет»! Откуда мне знать?
Джеймс повернулся обратно к горгулье, которая, похоже, пристально разглядывала его ботинки.
— Э, да, конечно.
Горгулья закатила глаза.
— Повезло, наверно.
Она выпрямилась и отошла в сторону, открывая проход на винтовую лестницу. Трое мальчиков протиснулись мимо нее и встали на первые ступеньки, лестница тут же стала подниматься вверх, прихватив их с собой. Коридор перед кабинетом директрисы открылся перед ними, и они вывалились в него, ругаясь и толкаясь под мантией.
— Вот и он, — раздраженно сказал Ральф, сдергивая с себя мантию и тут же испуская сдавленный крик. Джеймс и Зейн скинули мантию и нервно огляделись, ища то, что напугало Ральфа. Призрак Седрика Диггори стоял перед ними с озорной улыбкой.
— Тебе действительно не стоит так делать, — сказал Ральф, переводя дыхание.
— Простите, — сказал Седрик своим далеким голосом. — Меня попросили быть здесь.
— Кто просил тебя? — спросил Джеймс, стараясь скрыть раздражение в голосе. Волоски у него на шее все еще стояли дыбом. — Как кто-то мог узнать, что мы собираемся сюда сегодня?
Седрик просто улыбнулся, а потом ткнул пальцем в сторону тяжелой двери, ведущей в кабинет Директрисы. Она была заперта.
— Как вы собираетесь пройти через это?
Джеймс почувствовал, что его щеки запылали от смущения.
— Я забыл про это, — признался он. — Она закрыта, да?
Седрик кивнул.
