Петра ударила его по голове одной из больших карт звездного неба.
Позже, за обедом, Джеймс увидел Ральфа и Зейна, сидевших за столом Когтеврана. Он увидел, что Зейн один раз взглянул на него и был рад, что тот не попытался с ним поговорить. Он знал, что это очень маленький проступок, но все же был полон зависти и стыдился этого. Он быстро поел, и затем вышел из Большого зала, совершенно не представляя, куда идти.
Вечером было свежо и прохладно, как только солнце скрылось за горами. Джеймс исследовал территорию замка, слушал скрежет сверчков, бросал камешки в озеро. Он отправился в сторону хижины Хагрида, но, когда он подошел, увидел, что к двери прикреплена записка, написанная большими, корявыми буквами. В записки говорилось, что Хагрид в лесу и не вернется до утра понедельника. Скорее всего он проводит время со своей подружкой и Гроххом, понял Джемс.
Стало смеркаться. И Джеймс уныло побрел к замку.
Он был на пути в общую гостиную, когда решил свернуть в сторону. Ему вдруг что-то стало интересно.
Трофейные стеллажи были освещены рядом фонарей, так, что чаши, таблички с именами и статуи ярко блестели. Джеймс шел медленно, просматривая каждую фотографию команды по Квиддичу, фотографии потускнели от времени, но улыбки игроков и выражение триумфа на лице остались неизменными.
Здесь были золотые и бронзовые кубки, антикварные снитчи, игровые бладжеры, пристегнутые ремнями к полкам, но все же еще шевелившиеся, когда чувствовали, что он проходил мимо.
Джеймс остановился в конце и посмотрел на фотографию рядом с Кубком Турнира Трех Волшебников. Его отец улыбался той же неловкой улыбкой, и выглядел таким молодым и своевольным. Джеймс наклонился и посмотрел на фотографию по другую сторону Кубка, это была фотография Седрика Диггори. Мальчик на фото был красив, с тем же открытым, бесхитростным выражением лица, которое он видел на многочисленных фотографиях команд по Квиддичу. Тогда Джеймс понял, что время не властно над честностью и доверием. Джеймс внимательно изучал фото. Чувство привязанности возникло у Джеймса, хотя он в первый раз увидел фото.
— Это был ты, не так ли? — Прошептал Джеймс, всматриваясь в лицо Седрика. Вопрос вырвался случайно.
Мальчик на фото улыбнулся своей искренней улыбкой, слегка кивая, как бы в знак согласия.
Джеймс не ожидал ответа, но, когда он стал выпрямляться, что-то изменилось на мемориальной табличке ниже Кубка Трех Волшебников. Слова, которые были выгравированы, разгладились, будто утонули в серебре, а затем, через некоторое время, появились новые слова. Они писались на ходу, бесшумно…
«Джеймс Поттер».
Сын Гарри.
Мурашки пробежали по спине Джеймса. Он кивнул.
— Да — Прошептал мальчик.
Слова снова исчезли. Прошло несколько секунд и появились новые.
«Как давно».
«Это было».
Сначала Джеймс не понял вопроса. Он слегка покачал головой:
