– Но я хочу, чтобы мы были подругами. Я вовсе не желаю, чтобы с вами случились эти несчастья.
Она не отпускала меня. Я была ее вещью. Она могла швырнуть меня в тюрьму. Могла причинить горе всем, кого я любила.
Я не хотела оказаться в тюрьме. Я не должна была позволить ей навредить моим родным, лишив их «Пуховой перины».
– Я спою за вас.
Глава тринадцатая
Королева по-прежнему сжимала ладонями мое лицо.
– И не только сегодня вечером. А столько, сколько мне понадобится.
Я пришла в ужас.
– Понимаю. – Теперь она будет часто во мне нуждаться.
– О, благодарю вас! – Она убрала руки и восторженно закружилась. – Значит, вы споете за меня! И не пожалеете об этом. Мой господин обязательно выздоровеет. Мы с вами станем подругами навсегда. Тайны сближают людей.
Мне показалось, что она не в себе.
– Эза, но вы не должны никому ничего рассказывать. Ни единой душе. Если проговоритесь, тот человек тоже станет моим врагом и будет страдать не меньше вас.
– Я не проговорюсь.
Мне захотелось скрыться, чтобы ее не видеть, и бежать, бежать не останавливаясь.
Иви метнулась к столу на другом конце комнаты.
– Вот моя песня. – Она протянула мне листок и вернулась к своему остумо.
Выходит, она заранее знала, что я на все соглашусь.
– Это письмо, – пояснила королева. – Письмо ведь подойдет, правда? Оскаро говорил, что в песнях рифма необязательна.
– Да, это приемлемо. Мы часто поем эпистолярные песни.
Песня королевы оказалась короткой. Начало было плохое, а финал еще хуже. Начало, похоже, сочинила она сама, а концовку придумал кто-то другой. Такая песня никого не удовлетворит.
– Что вы об этом думаете?
Мне было все равно. Пусть выставляет себя полной дурой.
– Я должна быть властной королевой. Согласны? – Она не сводила с меня внимательных глаз.
Пусть все услышат песню. Пусть все возненавидят ее так же, как я.
Но эти ужасные слова могут повредить королю.
– Быть может, вы попробуете кое-что изменить? – сказала я. – Песни на Лечебной спевке должны быть о больных, а у вас тут в последней части нет ни слова о короле Оскаро.
– Я же говорю ему, чтобы он не беспокоился! Это о нем, разве нет?
– Да, но…
– Продолжайте. Мы ведь подруги. – Она обняла меня. – Можете сказать мне все, что угодно.
– В вашей песне, – заговорила я, скрывая отвращение, – не следует упоминать о Киррии, а также о ваших нарядах.
Это я только начала перечислять недостатки.
– Оскаро любит мои платья! Он захочет знать, что я надела для исполнения его песни. – Она слегка опечалилась. – Я скучаю по моему господину. Не знаю, скучает ли он по мне. – Она закрыла глаза и вздохнула.
Я всей душой сочувствовала королю. Будет чудо, если спевка ему поможет.
Королева отпустила меня, велев передать принцу Айори, что спевка состоится.
– И пришлите его сюда. Он расскажет мне, как сделать вас фрейлиной.
Для начала придется ему рассказать, что я не знатная дама. Что он тогда обо мне подумает? Нельзя было с самого начала притворяться.
Это был мой первый обман. Но он ни в какое сравнение не шел с предстоящим иллюзированием.
Принца я нашла у входа в Большой зал: он гладил Учу по голове, устремив взгляд на Тройное дерево. Когда он обернулся, я увидела, что он снова плакал. Тогда я сказала, что спевка состоится.
– Леди Эза!
Он произнес это с таким восторгом, что я чуть не сгорела от стыда.
– Но песня королевы никуда не годится.
– Почему?
Я объяснила. Он покачал головой:
