– Белль, открой иллюминаторы, – велела я. – Посмотрим, где мы оказались.
Никакой реакции.
– Ладно. Как насчет мониторов? – Я изо всех сил старалась говорить спокойно. Не пугай пассажиров. Никогда не показывай, что утратила контроль над ситуацией. – Давай взглянем, что покажут телескопы.
Экраны не загорались.
– Белль, дай картинку с телескопов.
Я упала в кресло и пристегнулась.
– Сбой настроек, Чейз, – бесстрастно ответила Белль. – Не могу получить картинку.
– Где именно сбой?
– В главном ретрансляторе.
– Черт побери, Белль. Каково настоящее имя Уолта Чемберса?
Уолт Чемберс был одним из наших клиентов: мы работали с ним несколько лет назад, когда он исследовал руины на Баклаве в составе группы ученых. Его звали Харбах Эдвард Чемберс, но имя Харбах ему не нравилось. Из-за большого сходства с Уолтером Стронгом, известным трубачом, он еще подростком взял себе имя Уолт, которое к нему так и пристало. Он путешествовал вместе с нами, и Белль его знала.
– Ищу, – сказала она.
– Ищешь, как же, черт бы тебя побрал. – Я открыла панель передачи данных. Система, похоже, была в норме. – Белль, перейди в офлайн.
Последовал короткий толчок главных двигателей, потом еще один, а за ним – несколько залпов позиционных приводов. Вверх-вниз, вправо и снова в центр. Мы ложились на новый курс.
– Прошу прощения, Чейз, но, похоже, я не могу этого сделать.
– Эй, – вмешался Алекс, – что происходит?
– Именно это я и пытаюсь выяснить. – Сработали приводы с правого борта. – Она меняет направление.
– Почему?
– Черт побери, Алекс, откуда мне знать?
Внезапно я поняла, что плаваю в воздухе. Волосы мои поднялись, и я всплыла на привязных ремнях. Вращение корабля прекратилось, снова включились главные двигатели. Мы начали разгоняться на максимальной скорости.
– Гравитация отключилась, – констатировал Алекс. – Ты в порядке?
– Более чем. – Я попыталась отключить Белль, но безрезультатно.
– Ну и поездочку ты нам устроила, Чейз.
– Это не я.
Двигатели снова выключились. Вернулась невесомость. В корабле наступила смертельная тишина, замигали сигнальные лампочки.
– Вот черт, – пробормотала я. – Не могу поверить.
– Что такое?
– Белль сбрасывает наше топливо.
– Господи. Все топливо?
Я снова попыталась перехватить у нее управление. Лампочка топливного датчика стала янтарно-желтой, затем красной, затем ярко-алой. Я отстегнула ремни и подплыла к панели технического обслуживания.
– Что ты собираешься делать? – требовательно спросил Алекс.
– Для начала отключим ее. – Я открыла панель.
– Прошу прощения, Чейз, – сказала Белль. – Ничего личного.
Угу, как же. Даже голос стал другим. Больше всего меня напугало то, что в нем слышалось искреннее сожаление. Повернув рычаг, я нажала несколько кнопок, и лампочки на корпусе искина погасли.
– Прощай, – сказала я.
– Ее больше нет?
– Да.
– Что с ней случилось? – спросил Алекс. – И что происходит с нами?
– Это была не Белль, – ответила я. – Держись, сейчас восстановлю силу тяжести.
– Хорошо бы, – вздохнул Алекс. – И чем быстрее, тем лучше.
– Стараюсь как могу.
Искусственной гравитацией обычно управляет искин. Чтобы вернуть исходный показатель, мне пришлось заглянуть в руководство и ввести еще
