– У него очень сильное магнитное поле, – сказала я Алексу. – Тут говорится, что магнитное поле быстро перемещается, иногда с околосветовой скоростью. Оно взаимодействует с магнитными полюсами, и возникает картина, которую ты сейчас наблюдаешь.
– Огни?
– Угу. В форме конуса. – На одном из экранов все еще виднелась неподвижная картинка. – Их два. Рамзес – нейтронная звезда. Она довольно быстро вращается, и конусы вращаются вместе с ней.
– Я бы сказал, чертовски быстро. Они сливаются в сплошное пятно.
– Звезда совершает примерно один оборот за три четверти секунды.
– С такой скоростью она вращается вокруг своей оси?
– Да.
– Как, черт возьми, это возможно?
– Она невелика, Алекс. Похожа на ту, что врезалась в Дельту К. Всего несколько километров в поперечнике.
– И крутится как сумасшедшая.
– Именно. Это еще ничего, некоторые делают сотни оборотов в секунду.
Оба голубых светящихся конуса исходили из нейтронной звезды. Их узкие концы были нацелены на пульсар.
Позже я выяснила, что пульсар, как и любая сверхплотная звезда, с трудом выдерживает собственный вес. Он продолжает сжиматься, пока не достигнет определенной устойчивости, и чем больше сжимается, тем быстрее вращается. Суть в том, что по мере уменьшения пульсара его магнитное поле становится все более плотным и мощным. Звезда превращается в динамо-машину.
– Вот сволочи! – буркнул Алекс. – Надеюсь, мы доберемся до тех, кто это сделал.
– Считай, нам повезло, что квантовые двигатели не слишком точны. Иначе нас могло бы зашвырнуть прямо в звезду. А так – хотя бы передышка.
До пульсара было шестьдесят миллионов километров. Диаметр конусов на таком расстоянии составлял почти шесть миллионов километров. Они плясали в небе прямо перед нами.
Температура корпуса повысилась, но в пределах допустимого. Внутреннее энергоснабжение работало, в позиционных двигателях оставалось топливо. Искин был мертв. В нашем распоряжении имелся лишь компьютер, отключенный от искусственного интеллекта.
– Как изменить курс корабля, не имея возможности запустить двигатели?
– Может, начнем выбрасывать мебель из шлюза? – предложил Алекс.
Глава 20
Мы воображаем, будто обладаем некоторой властью над происходящим. На самом же деле все мы плывем среди потоков и водоворотов: они швыряют нас из стороны в сторону, вынося одних на солнечный берег, а других – на скалы.
Тулисофала. Горные перевалы (перевод Лейши Таннер)
Если придерживаться любого разумного определения звезды, Рамзес следовало признать мертвым. Он коллапсировал, раздавленный собственным весом. Его ядерное пламя давно выгорело, но магнитное поле стало в триллион раз более мощным, чем у Окраины или Земли, и извергало бурные потоки заряженных частиц.
Бо?льшая их часть разлеталась от поверхности звезды вдоль магнитных силовых линий, прочь от северного и южного магнитных полюсов. Соответственно, потоков было два, по одному на каждый световой конус. Узкие возле источника, они расширялись по мере того, как уходили в космос. Именно эти потоки, в той или иной степени привязанные к бешено вращающемуся телу Рамзеса, создавали эффект маяка. Но маяк крутился так быстро, что размывались даже лучи света.
– Вот почему конусы местами искривлены, – сказала я Алексу. – Рамзес вертится как сумасшедший, а длина световых конусов составляет миллионы километров. Но частицы могут двигаться лишь со скоростью света, и конусы превращаются в спирали. – Я ввела данные в компьютер; стали поступать первые результаты. – Что ж, мы не на орбите. Но нам предстоит побывать в этом цирке.
Звякнул коммуникатор. Сообщение с Арапола. В этом было что-то от ожидания приговора.
Я нажала кнопку, и передо мной появился невысокий коренастый человечек.
– «Белль-Мари», говорит Арапол. Спасательный корабль «Торонто» уже в пути. Опишите обстановку и укажите свое местоположение, чтобы мы передали сведения спасателям. Радиосвязь в вашем районе не работает: слишком много помех от Рамзеса. Ожидаемое время прибытия «Торонто» – девять часов с момента передачи данного сообщения. Не приближайтесь к пульсару. Повторяю, не приближайтесь к пульсару.
– Девять часов… – сказал Алекс. – Свяжись с ним еще раз и скажи, что это слишком долго.
– Алекс, – ответила я, – если бы они добрались сюда в ближайшие десять минут, то все равно не сумели бы вовремя нас найти.
При неработающей из-за пульсара радиосвязи это могло занять несколько недель.
Я неважно себя чувствовала.
– Я тоже, – признался Алекс. – Тебе не кажется, что сюда проникает радиация?
