– Что нам делать, Доктор? – спросил Фергин, тихо подойдя к нему.
Доктор обдумал варианты. Их было не так уж и много.
– Передай остальным: как только Мара воплотится – бросайте бомбы.
Фергин кивнул:
– Это его остановит?
Лицо Доктора было мрачным.
– Стоит попробовать.
Ждать пришлось недолго. Гибрид Мары и человека был почти готов. Он встал с носилок и потянулся, оценивая новое тело. Его голова была плоской, морда удлиненной, на бледной чешуйчатой шее был капюшон, как у кобры. Мара открыл рот и зашипел, показав черный раздвоенный язык и изогнутые клыки.
Как только бело-голубые нити энергии между сновидцами и Марой истончились и исчезли, Доктор крикнул:
– Давайте!
На Мару обрушился дождь серебристых шариков, которые раскрывались, падая на землю. Взметнувшееся облако белого порошка окутало существо. Прищурившись, Доктор затаил дыхание, надеясь на лучшее.
Но затем он услышал скрип, что-то красное метнулось к левой стене сарая.
Раздались крики, вопли, кто-то показывал пальцем на странное существо. Больше напоминая паука, чем змею, Мара взобрался на стену и пополз по ней. Прежде чем ему успели помешать, он вскарабкался наверх и выскользнул в открытую дверь сарая.
Доктор развернулся на деревянной ноге и захромал следом, пытаясь догнать Мару. Но когда он наконец пробился через толпу и вышел наружу, существа уже нигде не было.
– Ну как? Что-нибудь изменилось?
Саманда Глайд отошла от пациента, которого осматривала. Доктор стоял на пороге, опираясь на трость, и хмуро оглядывал два ряда больничных коек.
Рождественский лазарет был не больше сарая, и все койки в единственной палате сейчас были заняты. Хотя в этом не было ничего необычного (после каждого инопланетного вторжения были жертвы), на этот раз больше всего пугало то, что пациенты молчали. Лучшая подруга Саманды, Таския, вчера была в сарае Сворсенов и рассказала ей, что случилось. С тех пор Мару никто не видел. Напряжение в городе было почти осязаемым, тревога нарастала. А заботиться о жертвах Мары приходилось Саманде.
Не то чтобы за ними требовался особый уход. Все они мирно спали. Отчасти потому, что Доктор сделал для всех «подавители сна» – странные маленькие устройства, собранные из деталей и запчастей, хранившихся у него в Часовой Башне. Он собирал их из разных деталей, и все подавители выглядели по-разному, но кое-что общее у них было. Включившись от импульса звуковой отвертки Доктора, они начали издавать ритмичный сигнал, который, как Доктор заверил Саманду, не позволит Маре добраться до сознания своих жертв.
В ответ на вопрос Доктора Саманда покачала головой и сказала:
– Нет, они все еще спят. Но это ведь хорошо, правда?
– И да, и нет.
Хромая, Доктор двинулся по центральному проходу, мрачно осматривая одного спящего за другим. Лица жертв Мары были красными и в пятнах, а на руках четко проступала метка в виде змеи.
– Почему нет? – спросила Саманда.
– Потому что они – глаза и уши Мары, и пока он не будет уничтожен, будить их нельзя – риск слишком велик. Но чем дольше они спят, тем слабее будут становиться, пока…
– Пока не умрут, – пробормотала Саманда.
Доктор ничего не ответил.
– Как вы его найдете? – спросила Саманда.
Доктор вздохнул.
– О, полагаю, он найдет меня сам. Не хочу хвастаться, но нужен ему именно я. – На его морщинистом лице появилась улыбка, и взгляд стал мягче. – Кстати, как насчет горячего шоколада? Чур, мне шесть кубиков сахара.
Прежде чем Саманда успела ответить, дверь палаты распахнулась и вошла Таския. Ее глаза были широко раскрыты, а плечи вздымались, словно она только что бежала.
– Он здесь, – выдохнула она. – Та штука… здесь, в школе.
Лицо Доктора моментально потемнело. Он поднял трость и стукнул ею об пол так сильно, что Саманда испугалась, не сломаются ли половицы.
– Даже не смей! – взревел Доктор. –
