16 сентября большевистское руководство с беспечным лицемерием опубликовало ленинские слова. Двухнедельной давности. Они выпустили его примирительное эссе «Русская революция и гражданская война».
Легко можно представить ярость автора: в его глазах эта работа уже обрела статус ископаемого. 18 сентября партия выпустила официальное заявление о формирующемся правительстве, основанное на другой допотопной реликвии их руководителя – заметке «О компромиссах». Да, большевики организовали демонстрацию перед зданием театра с требованием социалистического правительства, но это осторожное вмешательство разительно отличалось от боевого, вооруженного, повстанческого «окружения» Александринского театра, к которому призывал Ленин.
Неспособный терпеть происходящее, мучаясь в удаленности от основных событий, Ленин нарушил прямое распоряжение ЦК. Он решил отправиться в финский город Выборг (так назывался и один из районов столицы России) в 130 километрах от Петрограда. Там он будет планировать свое возвращение в эпицентр событий.
Ему была нужна маскировка. Кустаа Ровио сопроводил его к гельсингфорскому изготовителю париков, который принялся настаивать, что для создания чего-то подходящего лично Ленину потребуется полмесяца, а это ставило весь неотложный план под угрозу. Лавочник изумился, увидев, как Ленин нетерпеливо комкает уже готовый седой парик. Большинство покупателей пытались молодиться, а этот парик дал бы обратное действие. Но Ленин резко оборвал все попытки отговорить его. Продавец еще долго будет рассказывать о молодом клиенте, который хотел выглядеть старше.
В Выборге Ленин несколько недель жил на Алексантеринкату, 15, в районе города с кирпичным производством. Дни он проводил за чтением газет и написанием заметок, разделяя жилище с семьями социалистов Латукка и Койконена. Кнут существующего строя был внимательным и нетребовательным гостем, за что его быстро полюбили. Когда наконец, после нескольких яростных споров с посланником ЦК Шотманом, он отстоял свое возвращение в Петроград, Латукка и Койконены проводили его с грустью.
19 сентября, после четырех дней споров о будущем правительстве и изматывающей пятичасовой переклички, Демократическое совещание наконец проголосовало за союз с буржуазией.
Победа центристов, преобладавших среди делегатов, никого не удивила. Вариант коалиции выбрали 766 голосами против 688, 38 воздержались. Однако сразу после голосования делегатам пришлось обсудить две несовместимые поправки.
В первой речь шла о том, что из коалиции нужно исключить тех из кадетов и других фракций, кто был причастен к Корниловскому наступлению; во второй о том, что
Большевики, а также Мартов увидели лазейку. Они выступили за принятие обеих поправок, несмотря на их несовместимость.
Дебаты были напряженными и беспорядочными. Но когда пришло время голосования, обе поправки были одобрены, так как связанных с Корниловым откровенно презирали. Это означало, что нужно заново голосовать по поводу первоначального предложения. С двумя поправками получалось, что должна быть коалиция с буржуазией, но за исключением корниловцев, в том числе причастных к Корнилову кадетов; и нескладно добавлялось, что кадетов в коалиции быть вообще не должно.
Правые центристы ни в коем случае не могли принять последнее условие; они не представляли себе коалиции без кадетов и, следовательно, проголосовали против. Левые, конечно, тоже проголосовали против, так как эти поправки (хоть многие из них и выразили одобрение хотя бы одной, если не обоим) в сущности были им безразличны, ведь они занимали непримиримую позицию против какой-либо коалиции с представителями буржуазии вообще. Из-за этого временного абсурдного союза правых и левых получилось, что подавляющее большинство отвергло предложение о коалиции.
Никакого результата. Ничего не решено.
Керенский, человек, на коалиции с которым настаивали центристы, по-прежнему был до жалости слаб и становился все слабее. Он пытался бороться за укрепление своей власти. 18 сентября он объявил о роспуске Центрального комитета Балтийского флота. Моряки просто ответили, что приказ «считается недействительным».
Демократическое совещание тоже хотело доказать свою важность. После изнурительной, затянувшейся на целый день сессии с обсуждением бесполезных результатов голосования от 19 сентября, новый президиум проголосовал по вопросу о коалиции, разделившись так: пятьдесят – за, шестьдесят – против.
Почти невероятно, но словно в театре абсурда, верном самодовлеющему кругу «комитет порождает новый комитет», Церетели предложил создать еще один орган власти. Этот орган, говорил он, займется составлением будущего кабинета министров на основе политической программы Совета, принятой 14 августа. Большевики (и только они) высказывались против этой программы, но даже их руководство, даже теперь, все еще стремилось к сотрудничеству, которое Ленин счел невозможным, и согласилось участвовать в этом «Демократическом совете», Предпарламенте.
А в него, как сразу проголосовал Президиум, должны войти буржуазные элементы.
Вчера Демократическое совещание проголосовало за коалицию, но отвергло коалицию с кадетами. Теперь они отвергли саму коалицию, но принялись обсуждать политическое сотрудничество с буржуазией, в том числе с кадетами. Абсурдность заседания выходила за пределы.
Аппарат, состав участников и власть Предпарламента были запутанными и временными, но это все еще была открытая возможность совместной работы с правыми. Группа центристов (так как левые по-прежнему выступали решительно против любого взаимодействия с буржуазией) сама себе предоставила полномочия встретиться с правительством, чтобы обсудить дальнейшие планы.
