– Мне очень жаль, – шепнула Зола, радуясь тому, что, несмотря на стресс, эффект лунных чар продолжал держаться. Она заставила себя сосредоточиться прежде, чем из глаз попытаются закапать жгучие слезы. Слезных желез у нее в глазах не было, но само желание плакать всегда вызывало дикую головную боль, не отпускавшую часами. К тому же сейчас был неподходящий момент для оплакивания. Она должна была сорвать свадьбу.
– А у вас есть дети? – поинтересовалась Адри.
– Э-э-э… нет. У меня нет детей. – Зола смутилась, не зная, есть ли дети у ее реального прототипа.
– У меня есть вторая дочь, ей семнадцать. Не так давно я могла думать только о том, как бы найти ей хорошего, богатого жениха. Дочери – дорогое удовольствие, знаете ли, а каждая мать хочет дать им все. А теперь я даже думать боюсь о том, что и она меня оставит. – Вздохнув, Адри с трудом отвела взгляд от урны. – Но вы же не можете слушать меня до бесконечности, у вас свои дела. Вот наши приглашения.
Зола осторожно приняла конверты из ее рук, радуясь смене темы. Теперь она могла вблизи разглядеть настоящие приглашения и подправить чары, наложенные на бумажные платки. Она уплотнила бумагу, добавила дорогого блеска, сделала золотой шрифт более замысловатым, а на развороте добавила традиционные иероглифы-кандзи второй эры.
– Как интересно! – заметила она, разворачивая приглашения, и сымитировала смех, надеясь, что он не звучит слишком напряженно. – Эти приглашения выписаны на имя господина Линь Цзюня и его жены. В нашей базе данных перепутали ваши адреса. Как глупо вышло.
Адри склонила голову набок.
– Вы уверены? Когда мы их получили…
– Посмотрите сами. – Зола повернула к ней бумаги, позволяя Адри увидеть то, чего там не было. Увидеть: то, что велела ей она, Зола. Поверить в то, во что она заставляла ее верить.
– Боже мой, и вправду, – ахнула Адри.
Зола вручила Адри платки. Мачеха приняла их с таким видом, будто держала в руках самые драгоценные вещи на земле.
– Ну что ж, – произнесла Зола слегка задрожавшим голосом. – Меня можно не провожать. Надеюсь, вам понравится церемония.
Адри положила платки в карман халата.
– Большое спасибо, что нашли время лично передать их. Его императорское величество – заботливый и гостеприимный хозяин.
– Да, нам с ним повезло. – Зола прошла в коридор.
Коснувшись рукой двери, она вдруг поняла, что это, возможно, последний раз, когда она видится с мачехой.
Самый последний раз.
Она попыталась подавить соблазн, но тем не менее оглянулась и посмотрела на Адри.
– Мне…
…уже нечего сказать. Мне больше нечего сказать тебе.
Но все доводы здравого смысла оказались бессильны.
– Не хочу показаться излишне любопытной, – начала она, откашлявшись, – но вы что-то говорили о киборге. Вы случайно не опекунша Линь Золы?
Вся напускная доброта на лице Адри тут же испарилась.
– Была, к несчастью. Благодарение звездам, что теперь все это позади.
Зола сделала шаг назад в квартиру, загородив собой к проход.
– Но ведь она здесь выросла. Разве вам никогда не казалось, что она тоже часть вашей семьи? Неужели вы никогда не считали ее дочерью?
Адри хмыкнула и принялась обмахивать себя веером.
– Вы просто не знаете эту девчонку. Она всегда оставалась неблагодарной, считала себя лучше других из-за своих… усовершенствований. Все киборги такие, знаете ли. Такие самодовольные. Жизнь с ней рядом была просто невыносимой. Киборг, да к тому же еще и с Луны, хотя мы даже не подозревали об этом до ее жуткого демарша на королевском балу. – Она потуже затянула пояс. – Как она опозорила нашу семью! Прошу вас, не судите о нас по ней. Я делала все, что в моих силах, чтобы воспитать девчонку, но она с самого начала была неисправимой.
Пальцы Золы дрогнули, и ее охватило хорошо знакомое чувство протеста. Ей захотелось снять лунные чары, закричать и завопить на Адри, заставить увидеть настоящую Золу, хотя бы раз. Не ту неблагодарную самодовольную девчонку, которой ее считала ее Адри, а сироту, которой хотелось найти семью, найти прибежище.
А между тем в глубине души у нее уже зарождалось новое чувство. Ей захотелось, чтобы Адри пожалела о содеянном. О том, что она обращалась с Золой, будто та – ее собственность, что забрала ее металлическую ступню и заставила Золу передвигаться на одной ноге, как поломанную куклу. Что издевалась над ней из-за неспособности плакать, любить и стать хоть когда-нибудь настоящим человеком.
Зола вдруг осознала, что нащупывает волны биоэлектричества, исходящие от Адри. Не успев обуздать заклокотавший внутри гнев, Зола изо всех сил втолкнула чувство беспредельной вины, сожаления и стыда в упрямую деревянную голову мачехи. Эмоции были такими концентрированными, что Адри ахнула и оступилась, как от удара. Ей пришлось ухватиться за стену, чтобы устоять на ногах.
