втягивал тысячи запахов главного зала. Земляне. Лунатики. Гвардейцы. Маги. Все они пахли так восхитительно, что Волк мог думать лишь о том, как вонзит клыки в их податливую плоть и будет отрывать мясо от костей…
И только страх перед госпожой Бемен пересиливал голод. Волк не желал снова терпеть мучения – слишком живой была память о боли, которая вгрызалась в каждую клетку его тела, выворачивая наизнанку и заставляя молить о смерти.
Рот Волка наполнился слюной, но он сглотнул и не пошевелился.
Его внимание было приковано к Леване. Император Кайто уже встал перед ней на колени, чтобы под бурные аплодисменты принять лунный венец и титул принца-консорта. Вид у него был такой, словно королева вручила ему чашу с ядом.
Теперь настала очередь Леваны.
Император поднял корону Восточного Содружества и повторил речь королевы. Он уделил особое внимание власти монарха, его долгу перед народом и возложенным на него ожиданиям, не преминув коснуться истории самой короны, которая в глазах Волка выглядела куском металла с блестящими камнями.
Наконец Левана опустилась на колени. Она вся сияла в предвкушении заветного мига, губы правительницы дрожали от едва сдерживаемой улыбки, а глаза не отрывались от короны в руках Кая.
Волк снова сглотнул. Плоть королевы, приправленная осознанием того, что она была его хозяйкой и врагом, влекла его больше прочих. Это Левана разлучила его с семьей. Это Левана приказала сделать из него монстра. По ее велению маги истязали его.
И если ему только выпадет шанс, он вырвет королеве сердце.
– Клянешься ли ты, – начал Кай, – править народом Восточного Содружества в соответствии с законами и обычаями, принятыми поколениями прошлых монархов, использовать свою власть для утверждения справедливости, быть милосердной, чтить неотъемлемые права всех людей, уважать мир между всеми нациями, быть доброй и терпеливой правительницей, не чурающейся помощи и мудрого совета? Перед всеми свидетелями на земле и на небесах, обещаешь ли ты блюсти эту клятву на протяжении всех дней своего правления?
Левана смотрела только на корону.
– Клянусь, – выдохнула она.
Кай помрачнел. Он не спешил опускать венец, хотя руки у него дрожали.
Но вот драгоценный феникс коснулся королевской головы. Левана закрыла глаза; лицо ее светилось неподдельным ликованием.
– Властью, данной мне гражданами Восточного Содружества и нашими союзниками из Земного Союза, я, император Восточного Содружества, объявляю тебя, Левана… – Кай замолчал, словно ждал чего-то. Волк видел: в душе Кая тлела надежда, что нужно подождать еще секунду, всего секунду…
Но секунда прошла, и лицо Кая окаменело.
– … Императрицей Восточного Содружества. Сегодня и до тех пор, пока смерть не разлучит нас, ты будешь моей женой, и с тобой я разделю свой трон.
На последнем слове голос Кая сорвался; он отдернул руки от короны, словно она жгла ему пальцы.
Толпа разразилась радостными криками; замелькали линии серпантина, императора с императрицей осыпали цветочными лепестками. Левана поднялась с колен и направилась к краю помоста, чтобы принять поздравления лунной аристократии.
Но прежде чем она успела произнести хоть слово, бурное ликование было прервано жутким скрежетом. Волку почудилось, что ему в уши натолкали иголок. Согнувшись пополам, он тоскливо завыл. Гости закрывали головы, тщетно пытаясь защититься от неприятного звука, который прорывался отовсюду.
Чуть отдышавшись, Волк понял, что вот он, его шанс. Хотя он почти ослеп от боли, и больше всего на свете ему хотелось упасть на пол, зажав свои сверхчувствительные уши, ненависть к королеве придавала ему сил.
Волк кинулся вперед, не сводя глаз с Леваны и ее самых уязвимых мест: горла и живота.
Откуда-то сбоку раздался боевой клич, и на пути у мутанта вырос гвардеец. Свежевыращенные когти располосовали грудь храбреца; выхватив кинжал из ножен у него на поясе, Волк занес клинок…
Но крик гвардейца перекрыл ужасный скрежет, и королева заметила нападающего.
Боль взорвала Волка изнутри. Ему казалось, будто в руку, в запястье, в каждый палец вкручиваются металлические штыри. Волк выпустил нож слишком быстро, лишь через долю секунды осознав свою ошибку. Лезвие, направленное королеве в сердце, царапнуло шею и потерялось где-то в драпировках алтаря.
Не помня себя от боли, Волк повалился на пол.
В это мгновение скрежет стих – и вместе с ним ушла боль. Отсутствие шума, словно вакуум, вытянуло из зала все звуки. Оглушенные, люди не торопились нарушать тишину.
Волк хватал ртом воздух, отчаянно желая умереть. Он понимал, что другого шанса ему не представится. И наказание за просчет будет ужасным.
Глаза Леваны сверкали от ярости; неповиновение мутанта неприятно удивило королеву. Губы ее были краснее, чем обычно, в тон крови, бегущей по
