и храбро отстаивать свое имущество от загребущих лапок всевозможных королей. Это, кстати, было не так и сложно — высадиться на острове можно было лишь в той самой бухте, со всех остальных направлений скалы были неприступны. Два форта на входе, цепь, которая при нужде перегораживала фарватер, — и все, агрессору в бухту не прорваться. Именно поэтому, кстати, город не был окружен кольцом стен и мог похвастаться широкими, удобными улицами и большими, окруженными садами зданиями.
«Нарвал» вошел в бухту, где уже наблюдалось с десяток разномастных судов, стремительно — капитан хорошо знал эти воды и не пользовался услугами лоцмана. Вначале увенчанный горой парусов, как будто накрытый облаком, «Нарвал» лихо проскакивает между скал, затем по команде паруса начинают быстро убираться, и судно идет по инерции, плавно замедляя ход. Поворот — и «Нарвал» замер в каком-то метре от причала. Все, осталось лишь отдать концы и подтянуть его к месту стоянки. Высший класс, чисто и эффектно, очень хорошо демонстрирует профессионализм и самого капитана, и его бравой команды. Все же маркиз был не прочь пустить нанимателю пыль в глаза. Ну, его дело и его право, главное, чтобы от подобной лихости не страдал результат. А результат был, и сразу же после улаживания формальностей с местной портовой администрацией все свободные от вахты моряки отправились в город.
Формальности, кстати, были просты до безумия. Заплатить за место у причала — и все, никаких тебе таможенных досмотров. Сумма тоже выглядела не запредельной, и Артур, подумав, решил, что местная администрация состоит отнюдь не из дураков. Понимают, волки, свою выгоду и предпочитают создавать максимально благоприятные условия для товарооборота. Капитан подтвердил его догадки — здесь все процессы выглядели упрощенными до предела, а сборы оказались минимальными. Зато продавать можно было все, что угодно, и задавать вопросы о происхождении товара считалось дурным тоном. Но в то же время администрация не лезла в ценообразование, и купцы, выплачивая положенные налоги, могли играться с разницей между куплей и продажей как угодно, сбивать цены, как считали нужным, и задирать их, как хотели. В общем, тот еще змеиный клубок, ориентироваться в котором и не чувствовать себя при этом в опасности было дано не всякому.
А в целом город Артуру понравился. Красивый, чуть диковатый, улицы буквально утопают в зелени. Народ крикливый и общительный, много, хотя и не всегда доброжелательно, смеется. В этих зеленых улицах экипаж «Нарвала» растворился, словно сахар в кипятке, раз — и никого нет. Правда, через несколько минут раздался звонкий матерок кока и громкий, уверенный ответ, выданный с узнаваемым местным прононсом:
— Сенечка, подержите мой макинтош и семечки, а я сейчас объясню этому фраеру, как бушует океан…
Короткие, буцкающие звуки…
— Сенечка, верните мне, пожалуйста, макинтош. Семечки можете оставить себе, мне их все равно щелкать нечем.
Ну вот, все как у людей. Артур улыбнулся своим мыслям. Идущая рядом Джоанна с удивлением на него посмотрела, но киборг лишь покачал головой и неспешно зашагал дальше. Его в последнюю очередь интересовали местные нравы, и абсолютно не было желания их обсуждать — Артур просто наслаждался прогулкой. А еще он вспомнил, где слышал такой вот говор…
Это было незадолго до того, как Артур попал в эти богом забытые места. Та планета, на которую они высадились, была островком стабильности в огромном, малозаселенном и абсолютно неуправляемом секторе. Пиратов в нем было даже больше, чем нормальных торговых кораблей, а сами торговцы, выходя в дальний космос, пользовались кораблями, по скорости частенько сравнимыми с эсминцами, а по огневой мощи, бывало, так и вовсе с крейсерами. О такого купца может обломать зубы целая пиратская эскадра, и, наверное, именно поэтому связанных с грабежом происшествий здесь было очень мало. Вместо того чтобы нападать на готовую огрызнуться из всего бортового вооружения дичь, пираты сбивались в многочисленные, иной раз под сотню кораблей, ватаги и устраивали набеги на соседние секторы. Те, которые не были под властью Империи или еще кого-нибудь крупного и сильного, разумеется, но привыкли жить относительно спокойно и потому не казались столь кусачей добычей, как дома. Иной раз даже на планеты нападали, когда захватывая добычу, а когда и сами успокаиваясь в безымянных могилах под столь же безымянными кустиками.
Кстати, случалось, что от лихих пиратских набегов бывал не только вред. Иной раз, то ли упившись, то ли обкурившись, пираты отправлялись на прогулки и за пределы исследованного космоса. Чаще всего гибли, но порой и открывали новые планеты, находили иные цивилизации, одним словом, честно служили во славу человеческой науки. Парочка таких умников даже оказывались почетными членами международной Академии Дальнего Космоса со всеми прилагающимися регалиями и прочими льготами — таким образом, без особого, впрочем, успеха, пиратов старались привлечь к созидательной деятельности на благо общества.
Тем не менее, число буйных сорвиголов в том секторе упорно не уменьшалось. И было там лишь два места, где все стабильно и спокойно. Одно — планета Новый Севастополь, освоенная когда-то военными. Тогда к ней вышел имперский конвой, в результате неведомого и до сих пор непонятного катаклизма оказавшийся заброшенным к черту на куличики. Домой возвратиться уже не получалось из-за истощения топливных бункеров, и люди вынуждены были осваивать новое место. Точнее, первую из относительно пригодных для жизни планет, оказавшуюся на их пути. Вдобавок отдаленность и расположение сектора были таковы, что связь с Империей установить было невозможно технически, а идти сквозь враждебное окружение было слишком рискованной задачей. Оставалось сидеть тихонько, чтобы не заметили, и ждать. К тому времени, как Империя смогла найти своих потерянных сыновей, прошло около двух десятилетий, и колония на суровой, но богатой ресурсами планете уже вовсю процветала. Единственной проблемой казалась первоначально малочисленность женской части населения, но военные решили ее в духе соседей-пиратов, устроив несколько налетов на окрестные миры сразу, как только смогли подготовить к полету несколько крейсеров. К моменту обнаружения колонии на ней уже было немалое количество молодежи,
