морщинок демонстрировали, что, несмотря на моложавый вид, лет командиру «Седова» не так уж мало. Куда больше, чем кажется на первый взгляд. Но голос звучал ровно, хотя и довольно сухо.
– И не то чтобы да, и не то чтобы нет, – словами из полузабытой старой песни ответил Басов. Капитан хмыкнул.
– Уже неплохо. Будете спрашивать, как я его вычислил?
– Буду, – после короткой паузы ответил профессор.
– Ну, тогда слушайте. В вашу причастность к смерти Коршунова мы… я не поверил сразу же. Просто потому, что читал ваш послужной список. Как командир «Седова», я имею доступ к этой информации.
– Вы считаете, что человек с моим прошлым неспособен убить? – скептически изогнул бровь (получилось неплохо, не зря на студентах тренировался) Басов. Однако при этом он отметил про себя эту случайную оговорку. Мы… Интересно, кто еще? Хоть убей, он не помнил, с кем Романов разговаривал тет- а-тет. Чуть ли не с половиной находящихся на «Седове» людей. Дольше всех с Серегиным, конечно, но то из-за анализов, которые делал их штатный доктор, запершийся в лаборатории почти сразу. А кто еще? Ирина – точно. Павлов… Еще кто-то? Да, вроде бы с обеими женщинами… Или только с Кривоносовой? Да и с Ивановым… Черт, тут даже не половина, а почти весь экипаж получается, гадать бесполезно. И все же, кто, интересно, имеет доступ к информации, которая вроде бы не секретная, но при этом огласке не подлежит?
– Я считаю, – задумчиво ответил Романов, – что вы бы убили совсем иначе. Чище, аккуратнее и, подозреваю, не столь эмоционально. Уж во всяком случае, в окровавленной одежде по кораблю не бегали бы. Не маньяк, чай. Свернули бы, к примеру, парню шею, благо ваша подготовка позволяет, спихнули тело в конвертер, и мы бы его вообще не нашли.
– Возможно… он так и хотел?
Фамилию Исмаилова совершенно не хотелось произносить вслух. Противно это было, иначе и не скажешь. Романов, можно не сомневаться, заметил подобное чистоплюйство, но заострять не стал.
– Даже скорее всего. Но в стрессовой ситуации, когда его застали врасплох, он сработал очень грязно. То есть хладнокровием тут и не пахнет. Подозреваю, убивать ему раньше никогда не приходилось, вот и натворил дел. Но мы отвлеклись. Продолжать?
– Да.
– Итак, в вашу невиновность я верил с вероятностью процентов девяносто. И тогда получалось, что верить надо вашему рассказу. К тому же в этом случае появлялась вторая нестыковка.
– Звук выстрела?
– Именно. Вы носите с собой штатное оружие. Девять миллиметров, хорошее останавливающее действие – и громкий звук. Его и впрямь было бы слышно, причем даже в рубке. Убили же парня из пистолета меньшего калибра, это я понял сразу. Насмотрелся в свое время.
– Воевали?
– Да, во время прибалтийской разборки, на штурмовике.
– Я думал, летчики из пистолетов не стреляют.
– А меня сбили. Вертолет с группой эвакуации тоже, долго выбирался к своим вместе с ее остатками. Так что видал многое. И калибр оружия определить смог. А заодно оценил, как будет распространяться звук. Получалось, тоже услышали бы. Зато если вписать в картину глушитель, то только в коридоре, и то негромко. Но звук глушителя на выстрел не слишком похож, и даже узнай его Исмаилов – почему сказал просто о выстреле, а не о выстреле из пистолета с глушителем? Шито белыми нитками, конечно, но подозревать заставило. И если приложить к этому предположение, что легенду выдумали торопливо, наспех, отчаянно нервничая, то все укладывалось в канву идеально. И превратился Исмаилов в главного подозреваемого. Правда, с доказательствами дело обстояло туго. Пока вы тут сидели и друг на друга подозрительно зыркали, мы с Серегиным провели обыск. Как смогли, конечно. Гильзу нашли – убийца и впрямь торопился, подобрать не успел. И обнаружили у Исмаилова выстиранный комбинезон. Только что выстиранный, он его даже не успел достать, чтобы сушиться повесить. Крови, разумеется, на нем уже не осталось, так что улика косвенная, но все же…
– И вы решили снять отпечатки?
– А зачем? На гильзе их не было. Пришлось брать его на испуг. Я полагал, что имею дело не с профессиональным разведчиком, а с тем, кто и в армии-то служил в хозвзводе. Особой храбростью наш физик не отличался, скорее, наоборот. Вот и развели его, словно ребенка.
– М-да-а… Как все сложно-то. И что дальше?
– А что дальше? Допрошу, насколько сумею, сообщу на Землю, да и продолжим полет. Обойдемся без него, посидит под арестом до конца рейса. А вы пока идите спать, Сергей Павлович. На вас от усталости лица нет.
– Мое оружие?
– Да забирайте, – Романов толкнул пистолет в сторону Басова. – И, раз уж пошла такая пьянка… Скажите, зачем вам нужен комплект аппаратуры для электронной разведки?
Борт корабля «Седов». Два часа после описываемых событий
Не спалось. Совершенно. Интересно, как дела у остальных? Он высунулся в коридор, но стояла мертвая, почти гробовая тишина. Каюты задраены,
