затягивает, сам увидишь. Подозреваю, наша экспедиция для тебя первая – но далеко не последняя.
– Не знаю, не знаю, – в сомнении покачал головой профессор. – Пока не почувствовал.
– Это ты здесь и сейчас не почувствовал. А вот домой прилетишь – и все. Ночью проснешься, выйдешь на балкон, посмотришь на звезды – и начнешь собирать вещи, да звонить всем знакомым, чтоб, когда новый экипаж формировать начнут, про тебя не забыли.
– Тоже возможно. На себе испытала?
– Ага. Понимаешь, я ведь очень приземленный человек. Можно сказать, подземленный – вулканолог я. Планетологом уже позже стала. Работала на Камчатке. Ну и пришла заявка на человека – срочно им, видите ли. Как всегда поторопились, отлет был еще через полгода, но нашим же надо взять под козырек и отрапортовать. В общем, я одна на базе оказалась, все остальные в разгоне были. Мяу сказать не успела, как попала в экипаж «Ориона». Ну а дальше Меркурий… Там, кстати, было очень интересно, хотя и тяжелее, чем сейчас. «Седов» по сравнению с «Орионом», это как спорткар рядом с бульдозером. Так что ты, считай, на курорте пока. Ну а после Меркурия уже понеслось. Я больше времени провожу в космосе, чем на Земле. А ты как в этой экспедиции оказался?
– Тоже, можно сказать, случайно, – честно ответил Басов. – Позвонил сослуживец, еще по армии, предложил. Я отказался. Потом он сам прилетел. С коньяком. Я подумал – и не стал отказываться. Дома все стало как-то… пресно.
– Хорошие у тебя сослуживцы, – задумчиво сказала Петрова.
– Какие есть.
В этот момент из рубки высунулась Демьяненко. Безразлично скользнула взглядом по планетологу, улыбнулась Басову:
– Пристегнитесь. Через семнадцать минут разворот.
– А что по трансляции не объявили?
– Сейчас объявим, – и снова скрылась, лязгнув дверью. Басов проводил ее глазами, задумался так, что даже не обратил внимания на голос Романова, который по системе оповещения сообщал о развороте. Больно уж часто она стала вокруг него появляться. Не то чтобы это было совсем уж неприятно, скорее, наоборот, вот только легкий флирт и что-то более серьезное – это несколько разные вещи. Рядом громко хмыкнула Петрова.
– Ну, что задумался? Бери, пока дают, девка справная.
– Гм?
– А чего гымкаешь? Как будто не видишь, что она на тебя глаз положила.
– Учитывая, как вы недавно… разговаривали, ты мне подкладываешь… гм…
– Не гымкай, говорю. Не мину замедленного действия, можешь не нервничать. Нормальная она женщина, просто не повезло ей. А я… Знаешь, просто нервы не выдержали. Рассказать, в чем дело?
– Я уже знаю.
– Ну, надо же… А ведь ее разговорить ни у кого не получалось. Как сумел, признавайся.
– Само как-то получилось, – Басов пожал плечами. Владислава понимающе кивнула:
– Бывает и так.
В этот момент в кают-компанию вошла Кривоносова. Посмотрела на них, усмехнулась:
– Воркуете?
– А тебе что, завидно? – рассмеялась Петрова. – Ты посмотри, с каким красавцем-мужчиной!
– Присоединяйся, – радушно предложил Басов, видя шанс съехать с неудобной темы. Однако Кривоносова не была настроена шутить.
– И что? Уже до койки договорились?
– Люд, у тебя что, критические дни начались?
Кривоносова ответила. Похоже, она была не в духе и просто срывала свою злость на первом попавшемся объекте. И Петрова в ответ тоже моментально завелась. Да так, что когда Басов попытался их урезонить, то был грубо послан с обеих сторон. И это его внезапно взбесило. Мало ему на кафедре да в родной конторе склочных баб, так еще и в космосе… Нет, хотя бы одной из них он сегодня тоже настроение испортит.
Выудив из кармана маленький прямоугольник карты памяти, он покрутил его в пальцах, подождал, когда увидят обе, и, не спеша, демонстративно спрятал его во внутренний карман. Усмехнулся:
– Ладно, девушки, я пошел. Мне уже пристегиваться надо… подальше от вас. Так что вы разговаривайте. ПОКА разговаривайте…
Борт корабля «Седов». То же место. Минуту спустя
Черт, черт, черт! Знает! Все знает! Откуда? Ай, неважно… И, главное, не скрывает этого. И что теперь делать? Идти с повинной? Или сразу стреляться?
Так, стоп, успокоиться. Понятно, что сегодня не лучший день и нервы на пределе. Все равно – успокоиться! Допустим, это он просто… Да чего там допускать? Он нам продемонстрировал обычную карту памяти. Такие у любого на корабле имеются, да не по одной. Чего нервничать?
А почему он ее так демонстративно показал? Что хотел сказать? Нет, точно, что-то знает, иных вариантов не видно. Боже, помоги…
