И по всему выходит, что пират он не простой. И не для собственной забавы бултыхается на старом крейсере в глубоком космосе. Темнят русские что-то, ой, темнят. Мутят за спиной всего мира очередную хитрую комбинацию – в последнее время они стали мастерами таких игр. Научили на свою голову – теперь расхлебывать приходится. Полной ложкой. Но, в любом случае, надо постараться разузнать как можно больше, и делать выводы, исходя из полученной информации. Он разведчик, а не политик, его газетная истерия в качестве основной и единственной мотивации действий не устраивает.
Борт корабля «Седов». Полчаса спустя
На этот раз превратившийся в обыденность гиперпрыжок прошел скучно, но от того не менее жутко. Наверное, к этому просто нельзя привыкнуть, хладнокровно подумал Басов, когда все закончилось. Впрочем, на этот раз хотя бы теней не было – то ли от того, что им надоел мотающийся туда-сюда кораблик, то ли не понравилась женщина за штурвалом. В любом случае, жаловаться на то, что их обделили вниманием, никто не собирался.
Нырнули – и вынырнули, как дельфин из океана, избрав своей целью Юпитер. Все же там ремонтная база, которая позволит оттестировать изрядно перегруженные двигатели. Плюс мощная станция связи, позволяющая общаться с Землей более-менее комфортно, а не выстреливая сжатый пакет информации и неизвестно сколько ожидая потом ответа. Ну и прочие… шпионские мелочи тоже сыграли свою роль.
Правда, чувствовалось, что корабль ведет женская рука. Не менее уверенная, чем мужская, но куда более осторожная и не столь склонная к внешним эффектам. Ирина вывела «Седова» на приличном удалении от Юпитера, примерно в сутках пути, но это мало кого сейчас волновало. Главное, выбрались, а остальное не столь важно.
Басов на руках унес Ирину из рубки сразу после прыжка. Женщина, сумевшая вытащить их из рук пиратов и вымотанная не столько отсутствием сна, сколько колоссальным грузом ответственности, начала вырубаться прямо в пилотском кресле. Пришлось вызвать Серегина, который в силу достаточно специфической подготовки разбирался в управлении кораблем куда лучше впервые участвующего в дальнем походе профессора, и сдать ему «Седова» со всеми потрохами. Хорошо еще, что врач прибыл сразу же, еще до того, как Ирина заснула. Другое дело, она потом выключилась на руках у Басова. Нельзя сказать, что нести спящую женщину было неприятно, но все же как-то неловко. Хорошо еще, недалеко – каюты пилотов располагались ближе всех к рубке. Специфика профессии.
Впрочем, Басов и сам завалился минуток этак на шестьсот. Обычно ему хватало половины, но сейчас организм сказал решительное «Фи, ты уже не мальчик!» и просыпаться, как положено, решительно отказался. И Басов, возможно, поспал бы еще, если бы не деликатный, но настойчивый стук в дверь.
– Кто там еще? – зло пробурчал профессор, надеясь, что его оставят в покое. Не оставили, и он выругался себе под нос, вставая и обнаруживая, что не просто спал, а сидя в кресле и не раздеваясь. Все правильно, присел-то «на минуточку». Теперь шея и спина затекли и зверски ныли, а помятая футболка висела мешком. Усмехнувшись по поводу того, что он, оказывается, за эти дни похудел, будто испытывал на себе термоядерной мощности женскую диету, Басов с внезапно улучшившимся настроением шагнул навстречу незваным гостям.
– И кого ж там принесла нелегкая? – почти весело спросил он, распахивая дверь. К его удивлению, там обнаружилась целая толпа – Петрова, Кривоносова, Иванов… Не хватало Ирины, но она, очевидно, еще спала, и обоих контрразведчиков.
– Сергей, ну ты что? – Кривоносова, а именно она, похоже, его и разбудила, выглядела удивленной донельзя.
– Что я? – голова соображала плохо, и причину визита Басов не вполне понимал. Не с днем рождения же его поздравить пришли, тем более, он у него еще не скоро.
– Ну, мы же договорились, – астрофизик удивленно посмотрела на него. – Еще до прыжка. Что как из него выйдем, так пойдем к Серегину, пускай объяснит, что здесь происходит.
Профессор напряг память. Да, что-то такое припоминалось. Договаривались, и именно на сейчас, причем он сам и был инициатором. Все так, но это, в конце концов, не повод, чтобы его будить.
Увы, отделаться от объятых энтузиазмом женщин сложнее, чем гору своротить. Вцепились, как клещи, и пришлось, мысленно ругаясь, присоединяться к коллективу. А с другой стороны, ему и самому было любопытно, чего уж там. Хотя, как подозревал Басов, Серегин их всех банально, не теряя времени ни на отговорки, ни на составление многоэтажных словесных конструкций, пошлет и будет, откровенно говоря, прав. Нечего лезть, куда не просят.
Серегин не послал. Он сидел в кают-компании, меланхолично отхлебывая кофе из огромной кружки. Вид у него был самый что ни на есть потерянный. Дверь в рубку осталась распахнутой и, судя по тому, что за ней никого не было, корабль шел на автопилоте. Услышав топот шагов, контрразведчик поднял усталые глаза и с несвойственной ему вялостью махнул рукой.
– Это вы… Заходите, чего встали. И дверь закройте – сквозняк.
Откуда на корабле с его постоянным контролем климата может взяться сквозняк, так и осталось тайной. Однако спорить никто не стал – вошли, задраили дверь, расселись. Петрова удивленно поглядела на по-прежнему безразличного к окружающим Серегина, удивленно спросила:
– Слушай, ты чего такой смурной? Случилось что-то?
– Романов…
Все замерли от недоброго предчувствия. Потом Иванов осторожно спросил:
– Что с ним?
