случай выпадет вернуть татарам должок через их же военную тактику. Вот хан Бату удивится».
В тот день хитроумному Евпатию удалось-таки провести умудренного Богдана. Победив в первой сшибке сотню Наума с помощью мощного лобового удара, Богдан применил против сотни Евпатия тот же маневр. А сам Коловрат вышел победителем из сшибки с сотней Белояра, хоть и не без труда. Разобрался с его воинами обычным способом, умения хватило. А свой маневр держал в секрете до поры.
– Ну, родимые, пришло время показать, чему я вас учил, – крикнул Евпатий, когда на его сотню, выстроенную по новой науке недалеко от оврага, поскакала сотня воеводы Богдана, подняв копья и щиты, – держим первый удар в центре, а потом отступаем до оврага. Те, кто по бокам, растекаются и замыкают кольцо. Опосля разворачиваемся и бьем их, пока не перемелем.
Так и вышло. Мощный удар бронированного кулака ратников воеводы Богдана быстро смял центр Евпатия и начал теснить. Те отбивались недолгое время для вида, а потом показали тыл и поскакали к оврагу.
– Вперед! – закричал, увидев это, обрадованный Богдан, потрясая своей бородой. – Раздавить их, сбросить в овраг!
Он уже праздновал победу, когда его сотня, проломив центр и смешав свои ряды, начала преследовать отступавшего врага. Но неожиданно фланги Евпатия, где была сконцентрирована основная сила, рванулись вперед и замкнули кольцо окружения. Среди ратников воеводы возникла путаница. Кто-то продолжал атаковать и рваться к оврагу, не заметив того, что случилось сзади, другие поскакали в сторону, чтобы отразить боковую атаку, а третьи вообще развернулись. Именно этого и добивался Евпатий. Оказавшись в окружении, воины Богдана еще сопротивлялись, но были очень скоро уничтожены в учебном бою.
Князь Юрий, наблюдавший за сшибками из своего шатра на холме, хохотал от души.
– Ай да Евпатий! Ну, потешил, – заявил князь, все еще смеясь, когда оба предводителя предстали перед ним. – Ну что, Богдан, объегорил тебя сотник. Разбил подчистую. И как ловко!
– Повезло ему, – пробасил Богдан, имевший вид побитой собаки.
– Ты где такой бой видел? – удивился Юрий, обращаясь к Евпатию. – Я тебя такому не учил.
– От степняков сведал, – туманно ответил Кондрат, – они прямой удар никогда не держат. Хитростью берут.
– Хитростью, говоришь? – ухмыльнулся князь, которому это военное игрище доставило несказанное удовольствие. – Что ж, такая хитрость в бою не лишнее. К победе ведет.
Он смерил взглядом нахмуренного воеводу и затем снова посмотрел на Евпатия, словно что-то решая для себя. Наконец, решил.
– С сего дня быть тебе, Евпатий, тысяцким. Еремей, Наум и Белояр под тобой ходить будут, как и другие сотники, коим прикажу, – произнес Юрий, чеканя слова, и добавил, чуть понизив голос: – Наберешь еще три сотни и научишь всех такому бою. Не ровён час, и правда…
– Прости, княже, – вмешался в разговор обиженный Богдан, – учить ратников то моя задача.
– А ты и учи, все остальное войско, как разумеешь, – отрезал Юрий, – а эту тысячу мы по-особенному учить будем. Надобно нам разные умения применять в бою. Много у тебя опыта есть, а такого нет. Но, как бы то ни было, ты, Богдан, – воевода. И Евпатий тебе подчиняться будет. Общее дело делаем. Не до обид и усобиц сейчас. Враг у наших границ уже гуляет.
Посмотрел Богдан на князя, а потом исподлобья на Евпатия зыркнул гневным взглядом, полным обиды. Трудно ему было перенести волю Юрия со смирением.
– Будь по-твоему, княже, – выдавил из себя воевода, наконец, тяжело вздохнув.
Весна быстро закончилась, и наступило знойное лето. Про татар было не слышно. Жара выдалась такая страшная, что реки быстро превратились в ручейки, а колодцы засохли. Посевы без воды всходили плохо. Урожай начал гибнуть. Птицы от жары падали замертво на землю. К осени в Рязани выросла цена на хлеб и другие продукты, но до голода, как в Новгороде, не дошло. К счастью, князь Юрий держал в закромах большие запасы на случай осады. Пришлось часть из них пустить на прокорм населения. А остальное купцы в соседних волостях закупили, чтобы успокоить разволновавшийся народ.
Все это время Евпатий разрывался между Ладой, что вот-вот должна была родить, и дружиной, в которую набирал новых воинов по всему княжеству. Но не только конная дружина была на уме у тысячника Евпатия. Вместе с Богданом он не раз обходил крепостные стены, осматривая укрепления, и мысль об арбалете, виденном у Васьки Волка, не выходила у него из головы. С таким оружием франки очень эффективно обороняли Париж от викингов, и ничто не мешало рязанцам применить его против татар, если они тут появятся. А они появятся. Несколько раз Евпатий порывался рассказать о новом оружии воеводе Богдану, но тот и слышать не хотел, пережевывая свою обиду.
– Нечего нам диковинами заниматься, луков проверенных хватит, – ответил Бодан последний раз на предложение Евпатия показать заморское оружие.
И тогда Коловрат решил поговорить напрямую с Юрием. Тот был падок на всякие новые дела. А еще лучше изготовить несколько штук и продемонстрировать в деле. Лучше один раз увидеть, как говорится.
Он уже засобирался в лес к атаману, с которым уже давненько не виделся, но тут разродилась Лада, и молодой отец позабыл обо всем на много дней, прыгая вокруг люльки с ребенком, подвешенной в горнице. Лада родила ему сына, которого назвали в честь ее покойного отца – Гостомыслом. Евпатий не
