– Хватит с нее бед, – продолжила Бренда. – Девочка уже один раз сделала для Уоша невозможное, до сих пор не оправилась. Согласен со мной? – Она наконец отпустила его руки. – С Уошем все будет хорошо, врачи постараются и помогут ему. А твоя дочка не в состоянии спасти весь мир. Обещай, что не позволишь ей вмешаться.
– Все наладится, – уклончиво произнес Мейкон.
Он больше не обсуждал поведение Бренды, просто просидел с ней до заката, размышляя о том, сможет ли она выжить без Уоша. А также о том, сможет ли тот прожить без Эйвы.
Они ушли в горы на весь день, захватив с собой ведро и железный штырь. Рылись в каменистых осыпях, причем Хизер не говорила, что именно они ищут.
– Это будет что-то, чего ты прежде никогда не видела, – сказала мать, придав их экспедиции некий налет таинственности, с энтузиазмом принятый Эйвой.
Ведь они жили в настоящих горах, и маленькая Эйва слышала уже немало историй о золоте, алмазах и всевозможных кладах, которые можно там отыскать, даже в таких истоптанных вдоль и поперек горах, как вокруг Стоун-Темпла.
Так что девочка без устали бегала почти до обеда, находя все новые и новые диковины.
За несколько часов ей попались: старая бутылочная пробка, перочинный ножик, камень, напоминающий зуб, а потом – чей-то всамделишный зуб, деревяшка, очертаниями точь-в-точь как Техас (штат, который она просто обожала, благодаря вестернам, идущим по телевизору), странный кусок резины совершенно непонятного предназначения, а также многое, многое другое.
Хизер же сосредоточила усилия на единственном участке. То и дело она доставала из кармана свой штырь и принималась скрести им камни, словно хотела выцарапать все их секреты.
– Что это? – спросила Эйва, показывая на железяку.
День перевалил за середину. Девочка уже несколько часов кряду не находила ничего стоящего, и интерес к походу начал ослабевать.
– Просто железяка.
– И зачем она тебе?
– Затем, что она мне нужна.
– А зачем?