Когда Мейкон закончил свое повествование, они легли спать. Эйва заснула под приглушенные голоса, доносившиеся из родительской спальни. Наверное, Кармен высказывала отцу то, что не решилась произнести перед падчерицей. Но вскоре дремота взяла свое, и Эйва уснула.
А теперь она проснулась в темноте оттого, что ее рот зажимала чья-то рука.
– Тс-с-с, – прошептал голос.
Он был негромкий, испуганный, почти детский. Однако рука, зажимавшая ей рот, явно была рукой взрослого. Широкая и грубая, она давила с такой силой, что Эйва не могла приподнять голову.
– Не бойся. Прошу тебя, только не кричи, – все так же испуганно и тихо затараторил мужчина. – Все в порядке, я тебя не обижу.
Постепенно глаза Эйвы привыкли к темноте спальни, и она смогла разглядеть лицо того, кто сидел на краю ее кровати. Того самого мужчину, которого они с Уошем повстречали на дорожке позади дома доктора Арнольда. Того, который умолял ее о помощи, а они сбежали, бросив его в одиночестве.
– Мне нужно просто поговорить с тобой, – продолжил Сэм. – Обещаю, я тебя не обижу.
Сердце у Эйвы билось как сумасшедшее, она часто, прерывисто дышала.
– Прошу тебя, не бойся, успокойся, хорошо?
Эйва несколько раз глубоко вздохнула, и сердце застучало реже. Кивнула в знак согласия, не зная ни намерений ночного гостя, ни того, что же ей теперь делать. Можно было попробовать вырваться, поднять шум, постучать в стенку. Мейкон с Кармен заснули, но мачеха последнее время то и дело просыпалась, ходила по комнате. Она бы наверняка услышала. Но что случится с Эйвой, пока они добегут до ее комнаты? Ее вполне могут успеть убить.
– Не бойся, – вновь повторил мужчина точно таким же умоляющим тоном, как и тогда. – Меня зовут Сэм, – представился он, видимо забыв, что уже называл свое имя. – Я хочу, чтобы ты меня выслушала, понимаешь?
Эйва медленно кивнула. Сэм не отнимал руки от ее рта, только сполз с кровати и встал на колени, словно собирался молиться.
– Мне нужна помощь, вот и все, – произнес он, осторожно убирая ладонь.
Эйва подскочила, словно с нее свалился тяжелый камень, и прижалась спиной к стене. Кричать она пока не решалась, сердце у нее бешено колотилось. Сэм молча смотрел на девочку. Та прижала коленки к груди, будто пытаясь стать как можно меньше.
Сэм поднял руки, словно сдаваясь в плен. У него не оказалось ни ножа, ни пистолета.
– Сэм меня зовут, – снова повторил он. – Извини, я не хотел этого делать. Не хотел тебя пугать. Просто хотел поговорить. – Мужчина нервно заулыбался, в глазах у него блеснули слезы. – Я совсем сломался, – прошептал он. – Я всегда был сломан, но старался исправиться, делал все возможное. – Он часто закивал, видимо для пущей убедительности. – Я все всегда путаю. Стараюсь не напутать, но все равно путаю.
Эйва как загипнотизированная молчала, даже не пытаясь позвать на помощь.
– Я просто хочу, чтобы ты мне помогла, – продолжал свое Сэм. – Я много чего перепробовал. Мне нужна только твоя помощь. – Он сел на пятки и умоляюще сложил руки, не сводя глаз с Эйвы. – Пожалуйста, помоги мне. Я ни за что на свете не сделаю тебе больно, ни за что на свете. Только, пожалуйста, помоги. Почини меня, чтобы мне не было больше стыдно. Сделай так, чтобы он мною гордился.
– Кто? – спросила Эйва.
Сэм не ответил. Он схватил девочку за руки и, притянув ее ближе, прижал их к своему лицу так же, как тогда на улице.
– Прошу тебя, прошу, прошу… – повторял он снова и снова.
Тут нервы у Эйвы не выдержали, и она завизжала, зовя отца. Но и под эти истошные крики Сэм продолжал удерживать ее ладони и умолять о помощи.
В спальню ворвался испуганный Мейкон, оттолкнул Сэма, перевернул его на живот и надавил коленом на шею. Сэм завопил, и сквозь его вопли Мейкон услышал крик дочери:
– Не бей его!
Когда Мейкон привез Сэма в участок, уже почти рассвело. Полицейские, присланные штатом и теперь торчавшие под холмом у начала подъездной дорожки, хотели сами забрать его – видимо, из чувства вины за то, что нарушитель прошмыгнул мимо них и беспрепятственно проник в спальню дочери шерифа. Однако Мейкон отказался, заверив, что они ни в чем не виноваты.
– Вы же не можете караулить всю гору, – успокоил он коллег, заталкивая Сэма на заднее сиденье патрульной машины.
– Страшно даже представить, что могло случиться, – смущенно пробормотал полисмен.
– Об этом лучше не думать, – согласился Мейкон.
Но сам он, разумеется, только об этом и думал всю дорогу до полицейского участка. Чуть ли не ежеминутно посматривал в зеркальце заднего вида, в котором отражалось лицо Сэма. У того из разбитой губы текла кровь. Представляя, как Эйва просыпается и обнаруживает в своей кровати незнакомца, Мейкон думал, что этот тип еще слишком легко отделался. Шериф жаждал большей крови.
Перед участком уже толпились журналисты. Завидев Мейкона, въезжающего на стоянку, они защелкали затворами фотоаппаратов, а когда он
