Исцеляющая

Преподобный подошел к брату и крепко обнял его.

– Все в порядке, Сэм, все хорошо, – прошептал он ему на ухо.

– Правда? – смущенно спросил тот.

– Да. Никто ведь не пострадал, а это самое главное.

– Но ты мне запретил ее беспокоить. Сказал оставить ее в покое, а я не послушался. Прости.

– Не будем об этом. – Преподобный поцеловал брата в лоб и отступил на шаг. – Все равно у нас нет машины времени, так что будем двигаться вперед. Помнишь, что я тебе всегда говорил?

– Что ты никогда меня не бросишь, – пробубнил Сэм, неуверенно поднимая взгляд.

– А еще?

– Что всегда меня выручишь.

– Правильно. Я всегда приду тебе на выручку, брат. А знаешь почему?

– Потому что мы – это все, что у нас есть.

– Совершенно верно. – Преподобный Браун приобнял Сэма за плечи, и они отошли от двери.

Сэм продолжал бормотать свои извинения, но Преподобный уже не слушал. Брат вечно за что-то извинялся, раскаяние было обычным его состоянием.

– Она правда удивительная, – добавил Сэм, когда они подошли к любимому креслу Брауна.

– Садись, – сказал тот. – Я налью тебе чего-нибудь попить, а потом тебя осмотрю.

– Она такая милая, – продолжал Сэм, снимая пиджак. – И отец ее тоже. Он не хотел меня поцарапать. – Сэм показал на свою губу. – Наверное, он очень испугался. Родители ведь всегда боятся.

– Как и старшие братцы, – заметил Преподобный Браун, беря графин и стакан.

Налил Сэму воды и смотрел, как тот осторожно пьет, морщась от боли в разбитой губе.

– Ты мой старший братец, – ласково улыбнулся Сэм.

– Ad infinitum[1], – сказал Преподобный и поманил Сэма рукой. – Давай-ка я тебя осмотрю.

Тот снял рубаху. Помимо разбитой губы, обнаружились еще синяк на шее и следы от наручников на запястьях, больше ничего. Никаких намеков на серьезные повреждения.

– Да-а, ты у меня крепкий парень, – заключил преподобный Браун, заканчивая свой осмотр.

– Крепче не бывает, – гордо ответил Сэм, на какой-то миг его голос вновь стал голосом юноши, прекрасного футболиста, перед которым открыто великолепное будущее.

– Это точно.

Преподобный протянул Сэму его рубаху. Тот оделся и снова уселся, уставившись на брата. Вспышка безоблачного счастья, вызванная воспоминаниями о прошлом, угасла.

– Я просто хотел, чтобы она меня починила, – медленно выговорил Сэм. – Чтобы тебе больше не приходилось со мной возиться. Чтобы ты меня не стыдился.

– Я отнюдь не стыжусь тебя, Сэм, – ответил Преподобный, усаживаясь в кресло напротив брата. Над их головами нависала карта волшебного мира.

– Я попытался… попытался все исправить.

– Знаю. Я понимаю, чего ты хотел. И она тебе поможет, даже не сомневайся. Уж я об этом похлопочу, просто наберись терпения. – Он потрепал брата по руке. – Однако на какое-то время будет лучше, если с тобой посидит наш охранник. Выберем того, с кем ты ладишь. Может быть, Гэри? Тебе же нравится Гэри?

– Нравится, – покорно ответил Сэм. – Гэри хороший. И тоже очень милый.

– Да, он славный малый. Вот пусть и приглядит за тобой, пока страсти не улягутся. Посидите с ним пару деньков дома, ладно? – Преподобный перевел взгляд на карту.

– Ну прости меня, – занудел Сэм с совершенно детскими интонациями.

– Сэм, ты ведь знаешь, что я тебя люблю?

– Знаю, – закивал Сэм. – Хорошо знаю. А ты, Исайя, знаешь, что я чувствую?

– Знаю. Кстати, что ты думаешь об этой карте, Сэм? – Преподобный кивком головы указал наверх.

– Что это – карта мира, – ответил Сэм после минутного раздумья.

– Верно, – терпеливо сказал Преподобный. – Но что именно ты о ней думаешь?