- Как это печально, друзья мои! Наверное, пути убийц обречены услаждать какого-то демона, который иначе терзал бы души более достойных людей.
Торговцы рассмеялись почти искренне, а Мунглум вновь растворился в тени. Он тоже веселился, но беззвучно.
Эльрик налил собеседникам великолепного вина столетней выдержки, пить которое законы Бакшаана категорически запрещали: оно приводило к временному помешательству, а в больших дозах могло и навсегда повредить рассудок. Впрочем, на Эльрика эта отрава никак не действовала. Альбинос полюбовался мерцающей желтой жидкостью, поднес кубок к губам и выпил не отрываясь. С глубоким вздохом удовлетворения он слизнул последние капли и прикрыл глаза, наслаждаясь легким жжением и теплом в желудке. Остальные потягивали вино крайне осторожно. Пожалуй, торговцы уже начали жалеть, что так опрометчиво решили связаться с этим альбиносом. За время короткой беседы они уверовали в правдивость невероятных легенд о лорде Эльрике, но даже не это тревожило достойных купцов: они не знали, какую он потребует плату! В самом деле, что нужно человеку с такими странными глазами…
Эльрик налил еще немного желтого напитка в свой кубок. Рука его подрагивала, сухой язык быстро пробегал по бескровным губам, совсем как змеиное жало, и когда он проглотил очередную порцию, его дыхание слегка участилось. Выпитое высокородным лордом за один вечер вино превратило бы любого человека в мяукающего идиота, а Эльрик, казалось, испытывал лишь некоторую жажду и легкое возбуждение. Обычно эту демоническую отраву пили те, кто хотел увидеть сны о призрачных мирах. Красноглазый колдун глотал ее в надежде, что и ему удастся узреть их.
Помолчав немного, Эльрик спросил:
- А кто тот великий чародей, мастер Пилармо?
- Телеб К’аарн,- вздрогнув, ответил купец.
Рубиновые глаза мелнибонэйца сузились:
- Чародей с Пан Танга?
- Да, он называет этот остров своей родиной.
Альбинос поставил кубок на стол и поднялся. Пальцы его прикоснулись к рукояти рунного меча, выкованного из черного железа много столетий назад, который звался Приносящим Бурю. Помедлив несколько минут, лорд уверенно объявил:
- Я помогу вам, господа.
Он заставил себя отказаться от мысли ограбить торговцев. Теперь у него была другая, более важная задача.
«Телеб К’аарн,- думал он.- Неплохое местечко для нового логова нашел друг-приятель. Нам, пожалуй, будет о чем потолковать».
Телеб К’аарн хихикал. Эти непристойные звуки, слетавшие с тонких губ могущественного чародея, совершенно не вязались с его внешностью - угрюмым лицом, заросшим черной бородой, длинным костлявым телом, укутанным в красное одеяние,- и к тому же полностью разрушали представление о глубочайшей мудрости сурового колдуна.
Телеб К’аарн хихикал и восторженно смотрел на женщину, которая возлежала на кушетке рядом с ним. Он нашептывал ей на ухо неловкие слова нежности, она принужденно улыбалась и перебирала тонкими пальцами его длинные черные волосы так, словно ласкала собаку.
- При всей твоей учености ты глупец, Телеб К’аарн,- проговорила она, разглядывая из-под полуопущенных век яркие зеленые и оранжевые ковры, которые украшали холодные каменные стены ее спальни. «Умная женщина должна использовать любого мужчину, угодившего в ее сети»,- лениво раздумывала она.
- Итана, ты просто стерва,- глупо выдохнул Телеб К’аарн.- Даже вся ученость мира не может справиться с любовью! Я люблю тебя.
Он говорил просто, искренне, не понимая женщину, что лежала возле него. Ему доводилось заглянуть в черную бездну иного мира и сохранить рассудок, ему открылись тайны, от которых мозги обычного человека превратились бы в желе, но в некоторых делах он оставался таким же неопытным, как самый юный из его слуг. Тайну любви он познать не сумел.
- Я люблю тебя,- повторял он и не мог понять, почему женщина пренебрегает им.
Итана, королева Джаркора, оттолкнула чародея и резко поднялась с кушетки - длинные точеные ноги скрылись в волнах шелковых юбок. Это была красивая женщина с черными, как крылья ночи, волосами и такой же душой. Юность ее осталась в прошлом, но она еще не утратила странной способности одновременно отталкивать мужчин и притягивать их к себе. Королева ловко украшала себя многоцветными шелками, и сейчас они, словно радужное облако, полетели вслед за хозяйкой к зарешеченному окну спальни.
Колдун, разочарованный нежеланием Итаны продолжать любовные игры, сердито уставился на нее узкими глазами:
- Что-то неладно?
Королева молча смотрела в окно. Косматые темно-серые тучи, разметанные жестоким ветром, неслись по ледяному черному небу, как хищные чудовища. Полная зловещих предзнаменований, как старая плакальщица, ночь стояла над Бакшааном.
Телеб К’аарн повторил вопрос и снова не услышал ответа. Рассердившись, он встал и тоже подошел к окну.
