В дымящейся яме, где-то за границами пространства и времени, начало двигаться существо. Вокруг него шевелились бесчисленные спутники ночи. Это были тени людских душ, и они, эти тени, качавшиеся в темноте, были хозяевами существа. Оно позволяло им повелевать собой - до тех пор, пока они платили ему. На языке людей существо называлось Кваолнаргном, и оно откликалось на это имя, когда его правильно произносили.
Сейчас существо беспокоилось. Оно слышало свое имя, доносившееся через барьеры, которые обычно преграждали ему путь в мир людей. Произнесенное вслух, имя открывало проход в этих неосязаемых стенах. Кваолнаргн снова завозился, потому что его имя прозвучало во второй раз. Он не знал, зачем и кто его вызывал. Он только воспринял зов. Когда путь открывался, существо могло насытиться. Оно не питалось ни плотью, ни кровью. Оно поглощало сознание взрослых мужчин и женщин. Время от времени, чтобы разжечь аппетит, оно лакомилось сладкими кусочками невинной жизненной силы, высасывая ее из детей. Животные не интересовали его, поскольку их зачаточная сознательность имела неприятный вкус. Существо это, правда, на свой лад, было тонким ценителем человеческих душ и гурманом.
Теперь его имя назвали в третий раз. Оно снова зашевелилось и поплыло вперед, подрагивая от предвкушения великолепного пиршества…
По спине Телеба К’аарна пробежал озноб, когда он подумал о том, что содеял. Вообще-то он считал себя человеком мирным. Всепоглощающая любовь к Итане довела его до сумасшествия, но разве это его вина?! Из-за этой женщины он стал повелителем нескольких могущественных злых демонов, он кормил этих тварей рабами и пленниками, а они защищали дворец торговца Никорна. Чародей не испытывал раскаяния и не считал, что поступает неправильно. Проклятые обстоятельства загнали его туда, откуда нет возврата. Он хотел бы никогда не встречаться с Итаной, а встретившись, не возвращаться к ней после того ужасного случая за стенами Танелорна.
Чародей снова ощутил неприятный холодок. Он стоял внутри пятиугольника и вызывал Кваолнаргна. Слабый дар предвидения позволил ему рассмотреть лишь небрежный набросок ближайшего будущего, но он понял, что Эльрик готовится к битве. И Телеб К’аарн решил использовать все подвластные ему силы. Кваолнаргн уничтожит альбиноса до того, как тот доберется до замка. Телеб К’аарн похвалил себя за предусмотрительность: он сохранил локон белых волос, который позволил ему в прошлом послать другого, теперь уже бессильного, демона против Эльрика.
Кваолнаргн знал, что приближается к своему хозяину. Демон медленно двигался вперед, пока наконец не почувствовал жалящую боль, которая подсказала, что он на месте. Демон жадно принюхивался к потокам сознания господина. Душа этого человека находилась совсем близко, но, к великому разочарованию, всегда оставалась недостижимой. Что-то рядом упало. Кваолнаргн уловил запах и понял, что это кусочек нового лакомства, и он поплыл дальше, намереваясь найти свою жертву до того, как боль - верная спутница демона в чужом мире - станет нестерпимой.
Эльрик ехал во главе небольшого отрада своих соотечественников. Справа от него покачивался в седле Дувим Твар, Повелитель Драконов, слева- Мунглум из Элвера. Позади следовали две сотни всадников и телеги с добычей, боевыми машинами и рабами.
Над караваном развевались гордые знамена Имррира и сверкали длинные наконечники копий. Солнце отражалось от стальных конических ножных лат, шлемов и наплечников, полированные нагрудники поблескивали под длинными распахнутыми меховыми куртками. Поверх курток воины надели яркие плащи из имррирских тканей, которые искрились от капель воды, пронизываемых солнечными лучами. Вслед за предводителями отряда ехали лучники. В руках они держали костяные луки, пока с ненатянутой тетивой - оружие чудовищной силы, которое подчинялось только умелым рукам уроженцев Мелнибонэ. За спинами у них висели колчаны, полные стрел с черным оперением. Дальше, наклонив блестящие копья, чтобы не задевать низких ветвей деревьев, двигались копейщики. За ними на нервных породистых лошадях гарцевали имррирские кавалеристы, вооруженные длинными мечами и своеобразными кинжалами - слишком короткими, чтобы считаться мечами, но длинноватыми для ножей.
Отряд въехал в предместье Бакшаана, направляясь ко дворцу Никорна в северной части города. Воины двигались в полном молчании. Им не о чем было говорить: впервые за пять лет сам император вел их на битву.
Мунглум, встревоженный тем, что в грядущей схватке ему придется встретиться и с колдовством, беспокойно ерзал в седле. Он с отвращением думал о магии и мерзких тварях, которые подчиняются темным заклинаниям сумасшедших чародеев. Мунглум считал, что люди должны разбираться между собой без чужой помощи, но, к сожалению, даже его странный приятель думал совсем иначе. Приносящий Бурю, черный демонический клинок, дрожал под рукой Эльрика, предвкушая кровавый пир. Вдруг меч словно встревожился и начал толкать альбиноса в бок. Клинок тихо застонал, и в стоне его послышалось предупреждение. Эльрик поднял руку, и кавалькада остановилась.
- К нам что-то приближается! Справиться с ним могу только я,- объявил он людям.- Я поеду вперед.
Пришпорив лошадь, он погнал ее осторожным легким галопом, внимательно глядя вперед. Голос Приносящего Бурю стал громче и резче и теперь
