земляной смерч, взметнувшись в небо, взорвался и рассыпался на миллион крошечных частиц. Дальше, как в кино, было множество соответствующих спецэффектов: громы, молнии и прочая жуть. Настоящее шоу, как на празднике Фейерверка, только в экстремальных условиях разлетающегося на куски волшебного мира.
Звучит интригующе, не правда ли?
Боюсь, что не смогу объяснить вам, что же произошло. Ведь я рассказываю только о том, что знаю.
Меня перестало крутить волчком. Обломки и камни прекратили свою «бомбардировку», а крошечные частички рассеявшихся чар больше не свистели, как пули, пролетая над моей головой. Я остался один. Отчаянно вцепившись в осколок скалы, я закрыл глаза, догадываясь, что не надо смотреть на все это.
Хватит с меня магии! Ее премудрости мне даются с трудом. Ни к чему хорошему мои заклинания никогда не приводили. Даже к тому, что за время наших странствий Чокнутая стала другим человеком, волшебство не имело совершенно никакого отношения. Своим преображением Вэнди обязана только себе самой. Впрочем, так же, как и Алси, и наша «мама».
Подумав о маме, я заметил, что держусь за стеклянную банку. Удивительно, как за время наших скитаний мне удалось не разбить ее. Я засунул руку внутрь, чтобы убедиться, что с «мамой» все в порядке. Но «мамы» там не оказалось.
— Мам! Мама, где ты? — заорал я. — Нашла время, когда убегать!
— Билли! — взволнованно отозвался кто-то сквозь слезы. Но это была не мама.
Мне все-таки пришлось широко распахнуть глаза. Четвертая, да и три остальные горы Олджювена исчезли. Никаких гор больше вообще не существовало. В фиолетово-серой пустоте плавали лишь их обломки, очень похожие на мусор, разносимый ветром по опустевшему парку на исходе жаркого летнего дня.
— Билли! — позвал меня тот же голос.
Но теперь я увидел ту, кому он принадлежал.
— Вэнди? — спросил я. Конечно же, это была она.
Алси крепко держала ее, не давая упасть.
— Ты мою «маму» нигде не видела? Она выбралась из банки и убежала!
— Не волнуйся, дорогой! — успокоила меня Крамбл.
Вместе с Гриммаком они, вцепившись в кусок скалы, медленно дрейфовали у меня над головой. Указывая пальцами куда-то на небо, они кричали:
— Билли, она там. Вон там!
Я не сразу смог заметить «маму». Мимо пролетали все новые и новые обломки гор, клочки еще влажного мха и кусочки мизлов. Они сталкивались друг с другом, словно вылетая из-под ног кого-то, торопливо пробегавшего по ним. «Мама» бежала без устали. Она деловито перепрыгивала с одного летающего предмета на следующий.
— Да, я вижу ее. Мам! Может быть, ты вернешься, мамочка? Ты куда? — прокричал я.
Затем я понял, куда она так спешила. К нам медленно подплывал огромный валун. С него капало что-то иссиня-фиолетовое с очень неприятным запахом. С вершины валуна на нас взирала причудливо изогнутая фигура Какасат, готовая к нападению.
Но «мама» опередила ее. Взобравшись по хвосту морского червя, «мамуля» залезла под лохмотья ее кошмарного балахона.
— Ой! Что это? Ай! Ой-ой-ой! — завопила Владычица Горгарола.
— Она визжит, как обезьяна, — сказала Чокнутая и громко рассмеялась.
Я тоже не смог удержаться от смеха.
Воздух вокруг мечущегося морского червя сгущался и становился темно-синим.
— Убирайся! Кем бы ты ни был, вон отсюда!
Повсюду беспорядочно мелькали, проносились вспышки вышедшего из повиновения волшебства.
— Нет! Не смей! Только не сюда! Я тебя… я тебе…
— Чокнутая, теперь наша очередь. Мы сможем остановить ее раз и навсегда! — прокричал я, пытаясь схватить свой Твич, прежде висевший у меня на шее. Но ни там, ни в моей руке его не оказалось.
— Ах, черт!
— Ну что же ты, Билли? Сделай хоть что-нибудь!
— Может, я смогу вам помочь? — спросила Алси. Она нерешительно зависла на полпути между мной и Какасат.
— Да. Вы обе, летите вперед.
— И что же нам делать? — прокричала Чокнутая.
— Я не знаю. Придумай сама. Все, что угодно.