– Вы направляетесь прямо в пасть врага. Они уничтожат вас! – кричал он.
– Меня уже уничтожают! – ответил я. – Кервин, у меня есть лишь один выход. Как и у всех нас.
Наконец, скрепя сердце, Кервин благословил меня. Это благословение было единственной ценностью, которую я брал с собой.
Сидя напротив меня, Тобиас прошептал Мотту:
– Как его рука?
– Неплохо. Не сразу, но заживет.
– Это ведь Роден ранил его? Я знал, что Роден хочет получить корону, но никогда не думал, что он предпримет что-то подобное.
– Не слишком хвалите Родена, – проворчал я. – Он меня только порезал, а не ранил. – Я приоткрыл глаза и усмехнулся. Ни Мотт, ни Тобиас не улыбнулись в ответ.
Я снова закрыл глаза и на этот раз позволил себе заснуть по-настоящему. Спал я, должно быть, глубоко, потому что, когда проснулся, карета уже не двигалась и солнце стояло высоко в небе. Мы с Моттом были одни.
– Мы в Фартенвуде? – спросил я.
– Да.
Я зевнул и убрал волосы с лица.
– Где Тобиас?
– Пошел распорядиться насчет нашего прибытия. Никто здесь не ждал нас и не готовился принять.
– Отпустите всех, кто здесь остался. Скажите, что через несколько дней мы уедем, и они смогут вернуться. И я хочу, чтоб вы нашли какой-нибудь камень или куст на холме, который стражники будут охранять. Я не хочу, чтобы они ошивались поблизости.
– Хорошо. Но сейчас их здесь нет. Мы одни. – Он облизнул губы. – Мы должны поговорить о нападении Родена.
Я выглянул из кареты, но никого не увидел.
– Хорошо, поговорим.
Он наклонился вперед и скрестил руки.
– Вчера ночью ты сказал, что выбираешь между невозможным и неприемлемым. Что ты выбрал?
Я только пожал плечами.
– Ну, как я уже сказал, неприемлемое… принять невозможно.
– Значит невозможное – это что-то, связанное с пиратами.
– Не спрашивай меня об этом сейчас.
– Тогда ты спроси меня! – Никогда прежде я не видел на лице Мотта такого участия и заботы. – Джерон, только попроси, и я пойду за тобой хоть в логово дьявола. – Помолчав, он добавил: – Или пиратов.
– Я знаю, – проговорил я почти шепотом.
– Ты боишься. Позволь мне помочь.
Я боялся и действительно хотел поговорить об этом. Но я не мог позволить Мотту изменить мое решение. Если только дать ему время, ему это удастся.
Поэтому я лишь продолжил:
– Если хочешь помочь, избавь меня от стражников.
Мотт вздохнул, открыл дверцу и вышел из кареты. Когда он ушел, я тоже выскочил наружу и побрел к заднему входу в поместье Коннера. Странно было снова тут оказаться. Фартенвуд ничуть не изменился, а вот моя жизнь встала с ног на голову.
Воспоминания о моем пребывании здесь были еще слишком свежи и болезненны. Именно в Фартенвуде я получил два шрама на спине как напоминание о цене, заплаченной за возвращение на трон. Один из них оставил мне Тобиас, а другой – Мотт. Теперь они стали людьми, без которых я не мог бы обойтись.
– Мы искали тебя, – едва увидев меня, Тобиас уже кланялся.
– Прекрати, – сказал я.
Он выпрямился и, глупо улыбаясь, подошел ко мне. Мы стояли рядом, глядя на Фартенвуд. Прямо перед нами была комната Коннера. Может быть, ее готовили для меня, ведь она была лучшей в доме. Я не собирался оставаться здесь на ночь, но если бы и так, я ни при каких обстоятельствах не стал бы спать в этой комнате.
– Я слышал, что Грегор хочет поставить вместо тебя наместника, – сказал Тобиас.
– Да, это его план.
Он ударил ногой о землю.
– Ты никогда не хотел быть королем. Так, может быть, это и к лучшему.
