– А что, в отеле нет никаких камер наблюдения?
– Конечно же, есть. Но станция новая, запускали в спешке, чтобы успеть занять выгодную орбиту, пока там не заселились конкуренты, к тому же синий сегмент – его смонтировали всего полгода назад, и потому хватает мертвых зон, где видеофиксация невозможна. Есть человек, и нет человека. Двое суток назад Грегори Бортвик позавтракал в кафе «Зодиака», затем он ушел, вот смотрите! – Лодырев развернул к Мелехину планшет с записями видеокамер «Зодиака».
На экране можно было видеть, как молодой человек, лет двадцати пяти – двадцати семи, встает из-за стола, подходит к другому столу, за которым сидели четверо туристов намного старше его, и каждому из них пожимает руку. Потом направляется в сторону и исчезает из поля зрения камер.
– Объектив следующей камеры ловит его в коридоре, это уже в двух переходах от кафе, – продолжил виртуальное слежение за пропавшим туристом Лодырев, – потом он поворачивает направо, там дорога одна – к жилым зонам. После чего мы видим его прямо перед дверью каюты. Вот. Синий сектор. Восемь. Входит. Закрывает дверь. Идет в ванную. По договору со всеми туристами ванная комната, совмещенная с туалетом, спальная зона, еще некоторые места являются местами, исключающими наблюдение за интимными моментами их жизни. Так что в ванной мы его не видим. Но! – генерал выдержал паузу, вглядываясь в лицо молодого лейтенанта, – вы же понимаете, что такое хранение государственных секретов? И что такое космическая станция стоимостью в несколько триллионов рублей? В общем… – Видео на экране снова ожило, теперь можно было видеть лицо человека, смотрящего на себя в зеркало. Мелехин с удивлением отметил, что, действительно, сходство было таковым, словно он подглядывал за самим собой. Разница имелась в цвете волос, но эту мелочь можно было легко подправить, тем более что на выполнение всей миссии ему отводилось четыре дня и обман с окрашенной шевелюрой не успел бы раскрыться.
– Это логично – использовать видеонаблюдение во всех подобных местах, все равно во всем мире ведется прослушка телефонных разговоров и контроль интернет-трафика, что уж…
– А еще, как и раньше, во всем мире не слишком доверяют нам, России, – в тон продолжил генерал, – поверь, Мелехин, всю дорогу нас будут рисовать как злых гениев. Никто из туристов не обольщается по поводу отсутствия камер в ванной и в спальне. Их привлекают наши цены. Хотя в данном случае камера фиксирует важный факт: в десять ноль пять по орбитальному времени, совпадающему на наших станциях с московским, турист, этот чертов Грегори, еще не стал невидимкой. Вот он, голубчик. Красуется.
Две минуты, не меньше, Бортвик пялился на свое отражение, после чего сделал глубокий вдох, выдохнул и, развернувшись, покинул ванную.
– Он даже не стал чистить зубы, хотя вначале схватился за щетку, – отметил Мелехин.
– А ты видел, какой у него был взгляд? Будто он решился на какой-то отчаянный шаг. Это же подтвердил психолог-физиогномист.
– Вы думаете – самоубийство? Попрощался, посмотрел в зеркало, а потом?
– Потом – ничего. Вот он вышел из номера, прошел до поворота, и вот он исчез. Камеры у других номеров его не фиксировали, коридорные камеры тоже.
– А возможно попадание в мертвые зоны?
– Да, мы просчитали на компьютере. Это возможно, если двигаться по определенной траектории, пригибаться вот тут, тут и тут, – генерал ткнул пальцем в монитор, – вот только одно но. Эти зоны никому не известны.
– Ну, с этим уже потом можно разобраться, а куда он мог пойти? Вернее, если он действительно решил устроить суицид, где это можно сделать? Выход в открытый космос? Технические ниши, куда можно свалиться случайным образом, и наш турист лежит где-то в вентиляционной шахте без сознания?
– Исключено. Нет таких технических ниш. Отели класса «Зодиак» или американского «Спейс-ранчо» – это же шедевры! Зоны гравитации! Прогулочная палуба, с выходом в открытый космос. Зимний сад с цветущими орхидеями, поющими канарейками, ручьями! Высший уровень безопасности, и вдруг такое! Пока есть хоть какая-то возможность, будем искать. Живого или мертвого, его нужно найти, понимаешь?
– Понимаю.
– Ни черта ты не понимаешь. По глазам вижу. Это важное задание, очень важное! Ты понятия не имеешь, сколько народу прикрывает всю операцию! Для своих ты где? Правильно, в Антарктиде! А это значит, что в Антарктиде действительно появится некий сотрудник следственных органов, с документами на имя Олега Мелехина, и произведет проверку. В детали я не вдавался, другой отдел шаманит. А там, на «Зодиаке», персонал прямо сейчас водит за нос остальных туристов, которые уже по сто раз задали вопрос: где наш развеселый шотландец? Он, видите ли, анекдоты любил рассказывать. Им отвечают, что бедолага залетел в карантин и что у него обнаружились какие-то проблемы со здоровьем, но все это решаемо, заказ на лекарства отправлен, будут доставлены на очередном грузовике, после чего турист присоединится к остальным. Правда, что-то у него с горлом, и теперь уже придется обойтись без анекдотов. Короче, тебе придется стать немой рыбой, изображая Грегори. Он им как экзотика. Простой работяга, инженер, мелкий винтик промышленной империи рядом с владельцами яхт, ресторанов и заводов-пароходов.
– Я все понимаю, товарищ генерал, только что мы будем делать, если у этого винтика на самом деле сорвало резьбу и он просто шагнул в открытый космос или еще как-то там убился?
– Не мог он шагнуть в космос. Отель имеет всего один выход на прогулочную палубу, который активируется после выполнения процедуры проверки скафандров. Кстати, один выход – пять миллионов долларов.
