– Старший дознаватель Мартин Йондж, – переступив порог кафетерия, представился я персоналу. – Надеюсь, цель моего визита известна.
– Известна, – спокойно кивнул наголо бритой головой рослый, широкоплечий геолог Макс Бауэр и предложил: – Проходите.
Остальные двое промолчали. Невысокий сухощавый инженер-электронщик Борис Красинский сложил руки домиком и смотрел на меня дружелюбным открытым взглядом. Миниатюрная черноглазая брюнетка, специалист по жизнеобеспечению Николетта Басси застенчиво улыбалась. Я непроизвольно задержал на ней взгляд: на фотографиях, подшитых в личное дело, Басси казалась невзрачной и бледной. Но не в реальной жизни: передо мной сидела если не красавица, то более чем миловидная молодая женщина.
– Расскажите, как было дело, – предложил я. – А потом я побеседую с каждым из вас в отдельности.
В кафетерии повисла тишина. Николетта тревожно нахмурилась, Борис отвел взгляд и печально покачал головой.
– Ну, давайте тогда я, – вздохнул Макс Бауэр, обведя взглядом коллег. – Это случилось шестого июня, в среду…
По словам Бауэра, шестого июня, в семь утра по времени станции, Николетта Басси обнаружила, что работы на копях приостановлены. Грег, бледно- песочный робот-бригадир, на запросы не отвечал, шестеро работяг бездельничали. Причину неисправности дистанционно выяснить не удалось, проблемы на выработке входили в компетенцию начальника станции, поэтому в семь тридцать Джеймс Финнеган отправился к шлюзу. Остальные трое разошлись по станционным помещениям. Макс отправился на склад, Красинский – в лабораторию, а Николетта, для которой работы в утренние часы не нашлось, заперлась в своей комнате.
В восемь ноль пять Финнеган на связь не вышел. Макс Бауэр, в обязанности которого входили переговоры с находящимся снаружи персоналом, забеспокоился и принялся вызывать начальника станции сам. Не получив ответа, Бауэр покинул лабораторию и направился к шлюзу, по пути никого не встретив. Тело Финнегана Макс обнаружил, едва взглянул на монитор встроенной в створки шлюза смотровой камеры. По громкой связи Бауэр позвал остальных, и через четверть часа все трое вышли наружу. Финнеган был мертв, его скафандр прошит лучевым разрядом по диагонали, от плеча к бедру.
Макс замолчал.
– Что было потом? – спросил я, прерывая паузу.
Николетта заерзала на стуле.
– Мы вернулись на станцию, и Макс радировал на базу, – тихо ответила она, заметно нервничая. – Понимаете, мы все были ошеломлены…
– Да, конечно, – механически кивнул я. – В чем была проблема на выработке?
– У бригадира отказал командный блок, – объяснил Красинский. У него оказался приятный, богатый интонациями голос. – Я этот блок заменил, и работы возобновились.
– В чем причина неисправности? – уточнил я.
– Видимо, тот из нас, кто… – голос Николетты сорвался.
– Кто убил, – вежливо подсказал я, внимательно наблюдая за ее реакцией.
Николетта вздрогнула.
– Да. Видимо, тот, кто выманил Джима наружу, намеренно повредил блок… Кто-то из нас троих.
– Несчастный человек, – с сочувствием в голосе произнес Борис. – Всевышний дает столько шансов на спасение, но он не воспользовался ни одним из них.
Я с любопытством посмотрел на электронщика. В личном деле Красинского в графе «религия» стояло «православный». Судя по реплике, Борис на самом дел был искренне верующим.
Несколько мгновений я изучал Красинского, потом перевел взгляд на Макса, затем – на Николетту. Трое подозреваемых, ни один из которых на первый взгляд не походил на убийцу. Что ж – пока у меня нет улик, они всего лишь свидетели. Все трое.
Хотя нет, свидетелей не трое, а четверо. Сэм вне подозрений – убийства он совершить не мог, управляющая программа это исключала. Кроме того, суждения высокоинтеллектуального, с зачатками личностных характеристик робота основывались на фактах, а не на эмоциях. И это делало его очень полезным свидетелем. Допрос следовало начинать с него.
– Где находился Сэм на момент убийства?
– В ремонтной мастерской, – Бауэр открыто встретил мой взгляд и спокойно продолжил: – В нефункциональном состоянии. Убийца временно отключил Сэма, дистанционно обесточив аккумуляторы. Можно сказать, обезвредил потенциального свидетеля.
В комнате для гостей я разложил план станции на столе и принялся чертить схему. Черной стрелкой обозначил маршрут Финнегана от кафетерия к шлюзу. Зеленой – путь Бауэра на склад. Синей – Красинского в лабораторию. И, наконец, фиолетовой – путь Николетты Басси в жилой сектор.
Один из них до пункта назначения не дошел. Вместо этого он отправился к шлюзу, дождался, пока Финнеган покинет станцию, облачился в скафандр и выбрался наружу вслед за ним. Уложил жертву выстрелом из разрядника и вернулся назад.
С минуту я поиграл над схемой фломастером. Пририсовал красную точку на месте ремонтной мастерской и обвел ее кружком. Здесь во время убийства
