виде разбитой скорлупы.
Он оказался прав.
Рыжая дрянь – предатель.
Она таки использовала яйцо в своих целях. Съела или… О боже, неужели она позволила тварючкам высидеть яйцо? И теперь наверняка несется прочь от Ганимеда на своем кораблике. Правда, скафандр на месте, но кто сказал, что не могло быть запасного? А этот небрежно швырнула на виду для отвода глаз.
Исследовательница, мать ее, независимая! Ага, сейчас же! Шпионка поганая, вот кто она! Давно ведь хотели конкуренты выведать тайну золотых яиц…
Внезапно в вольере стало тихо.
Он даже не заметил, когда твари смолкли, но почему-то молчание напугало больше воплей.
Зак медленно обернулся.
В пяти шагах от него стояла Алена, вид у нее был растерянный и обескураженный. Она прижимала руки к животу и в упор смотрела на Зака.
– Не бойся, – тихо, но четко сказала она. – Я не сбежала, ничего не украла и никого не предала. Хотя тебя все-таки обманула.
Выбежав из вольера с драконышем за пазухой, она устремилась к океану. Просто потому, что не знала, куда еще сейчас пойти. К трем воздушным карманам у соленой воды вели три ледовых туннеля, Алена бросилась к ближайшему. Мягко мерцали фонари из неоновых моллюсков, освещая путь.
Минут через пятнадцать она оказалась у небольшого обрыва – под ледяным утесом тихо дышал океан.
– Может, вернуть тебя домой? – спросила она у дракончика, сопящего под пальто. – Ты умеешь плавать? Вы ведь жили здесь, у воды, пока…
Алена сердито оборвала сама себя. Как же он, новорожденный, выживет здесь, на суровых толщах воды?
Что же с тобой делать?
Увозить с планеты – не вариант, неизвестно, как уживется дракон с другими мирами. Даже спящие в анабиозе запасные самцы и самки хранятся здесь, на Ганимеде, у второго термального источника. Говорят – опасно увозить драконов с родной планеты, а почему – нигде не объясняется. Ни в одном источнике.
И вдруг – будто что-то толкнуло Алену. Она рухнула на колени, едва успев отшатнуться от края. Запульсировало в висках. Перед глазами замелькали разноцветные пятна, Алена поморгала, и пятна сложились в драконов. Разноцветные, более яркие, чем ее подопечные, они кружились в большом воздушном кармане у высокого металлического столба, на котором… На котором висели их сородичи. Полуживые, подвешенные кто за короткую толстую шею, кто за лапы, они звали на помощь. А пока еще свободные драконы летели на зов – и гибли под выстрелами лазерных пистолетов. И снова, и снова. Пока от крылатых жителей Ганимеда не осталась жалкая горстка. Золотые погибли первыми – их тела устилали землю под столбом, постепенно скрываясь под телами обычных «серых колбасок», расстреливаемых невидимыми стрелками.
И снова, и снова.
Их звали. Они отзывались. В них стреляли. Они летели.
Алена шумно выдохнула, и видение исчезло.
Что это было? Это… Это и есть великое покорение драконов?
Их просто истребили, использовав пленных животных, как приманку. И что – неужели в ловушку слетелись все? Где же инстинкт самосохранения, почему не защищались, не прятались? Почему упорно летели навстречу смерти?
Независимый исследователь удаленных миров Алена Дворникова поднялась на ноги. Под пальто у нее пискнуло. Алена расстегнула верхнюю пуговицу, позволив драконышу высунуть голову, он заглянул в ее глаза, и она снова увидела. Все то же самое, только теперь было больнее. Она словно почувствовала боль каждого крылатого существа, спешащего на помощь к попавшему в беду собрату. Они не знали раньше подобной беды. Кто-то мог упасть в океан или случайно вылететь за пределы воздушного пространства и погибнуть, но они не знали оружия. Никто не стремился их истребить. Никто не стремился покорить.
– Их просто уничтожили, – пробормотала Алена. – Оставили горстку, чтобы несли яйца. Но почему так?
И снова – толчок.
И она услышала – не могла никак услышать сквозь толщи льда, но все же услышала – бурю в драконьем вольере. Они метались, пытались выцарапаться из своей тюрьмы и выли в четыре глотки – за все три месяца Алена не слышала такого воя. Драконы звали своего ребенка.
И независимый исследователь пошла на зов.
Уже на подходе к несмолкающему крику крылатых родителей прибавилось кое-что еще.
Сомнения. Подозрения. Обвинения. Не ее. Чужие. Темные и мрачные, они не оформлялись в слова, мелькали смутными образами. И принадлежать могли только одному человеку на этой планете.
Она увидела Зака.
