меньше – побледнела и продолжала уменьшаться.
– Невероятно. Оно регенерирует ткани, – зачарованно проговорила Алена.
– Похоже на то.
– Надо, чтобы он выпил остальное. Помоги мне.
На этот раз Зак не спорил. Он приподнял капитана так, чтобы Алене было удобно вливать остатки яйца ему в рот. После чего снова уложил раненого на подушки. Подождали немного. Ничего не менялось.
– Для восстановления внутренних органов нужно время, – осторожно сказала Алена.
– Подождем до утра, – ответил он и пошел к выходу.
– Зак, – окликнула Алена. – Спасибо.
Он дернул плечами.
– Так что насчет рапорта? – остановила вопросом Алена.
– Подождем, чем закончится. – Зак кивнул на капитана. – Тогда и напишу.
И, наконец, вышел.
Прошло уже трое земных суток с того дня, как они влили капитану яйцо. И капитан все еще был без сознания. Он дышал, у него нормализовались температура и давление, но в себя так и не приходил.
А Зак так и не написал рапорт.
Хотя, на самом деле, о рапорте Алена думала меньше всего.
Ее раздирали другие мысли и чувства. С одной стороны, она всем сердцем хотела, чтобы лечение помогло и капитан выжил. И даже была готова разбить еще одно яйцо, хотя и представляла, что на это скажет Зак. С другой – было до боли жалко разбивать яйцо, из которого могло бы родиться еще одно столь удивительное существо.
Она стояла в драконьем вольере перед Ириской и ее слегка подросшим золотокрылым детенышем.
И чем больше смотрела на него, тем страннее становился мир вокруг. Например, ее перестал раздражать и удручать Зак. Если раньше она видела в нем лишь угрюмую нелюдимую личность, со снулым бесцветным взглядом, то сейчас он представлялся ей неким сосудом тоски и одиночества. Хрупким и несчастным. И сейчас, несмотря на его грубость и откровенную неприязнь, Зак вызывал лишь странную мягкую жалость.
Он так и не решился приблизиться к драконьему детенышу. Откопал в недрах жилого бокса какую-то странную штуку, вроде шлема с черным забралом, и теперь если приближался к драконьему вольеру, то только с ней на голове.
Впрочем, избавляться от златокрыла тоже пока не собирался.
– Эй, – послышалось от входа в вольер. – Наш капитан очнулся.
Он лежал бледный и смотрел рассеянно. Скользнул взглядом по Алене, затем недоуменно уставился на Зака. Моргнул.
– Сними эту штуку, ты пугаешь его! – шикнула Алена.
Зак сорвал с головы шлем.
– Так, значит, это Ганимед, да? – выдавил капитан и хрипло засмеялся.
– Да, – Алена подошла к нему, взяла за руку, нащупала пульс. Учащенный. – Лежите. Не волнуйтесь. Уже все хорошо.
Она потянулась за портативным биосканером, Не бортовой доктор, но общее состояние оценить сможет.
– Я отправил запрос на посадку… Потом… включил автоматику… И все.
– Мы нашли вас спустя два часа в очень тяжелом состоянии. Но сейчас, – Алена включила сканер, установила экран над телом, – не двигайтесь… Сейчас все хорошо. Кровотечений нет, внутренние органы восстанавливаются. Вы еще слабы, но теперь, я думаю, быстро пойдете на поправку.
– У вас здесь имеются хирурги? – капитан попытался сесть на кровати. Безуспешно.
– Не двигайтесь, пожалуйста. Мы принесем вам что-нибудь поесть.
– Теперь я понимаю, почему на Земле за них платят миллионы, – задумчиво протянул Зак.
Капитан свел брови, черные, резко очерченные.
– Как вы меня вылечили? Накормили драконьим яйцом?
Что-то в его тоне не понравилось Алене.
– А вы противник этих яиц? – осторожно спросила Алена.
– Я противник тех, кто ими пользуется, – прошептал он и закрыл глаза. – Господи Боже, какая ирония!
За спиной у Алены фыркнул Зак. А она услышала еще кое-что. Ностальгию, но – темную. Желание забыть. Стыд. Желание исправить. Угрызение совести. Исходило это все уже не от Зака.
– Вы бывали на Ганимеде, верно? – спросила она у капитана. – Расскажите, что здесь произошло? Я… Я кое-что увидела недавно, но не знаю, что из увиденного правда.
