ней – заранее обжаренные бараньи ребрышки, остро пахнущие молотой зирой. Баклажаны закрыли ребра, будто слой рыхловатых мышц, и Питфей посыпал их куркумой.
Эфра ждала. Ожидание доводило её до бешенства, но Эфра ждала.
– Больным делали томограмму мозга, – наконец произнес отец. – Больным, которые не нуждались в томограмме. Что ещё?
– Восемьдесят шесть пациентов – бесплатники или малоимущие. Из ста четырёх – восемьдесят шесть.
– Томограмму мозга делали больным, которые не в состоянии оплатить процедуру. Делали за счет лечебного учреждения. Недешёвую процедуру, замечу. Ты умница, девочка моя. Что ещё?
– Все томограммы, несоответствующие диагнозу, сделаны в одном центре.
– Отлично.
– Угадай, где?
– Клинический центр доктора Прокруста.
– Гад! Гад, гад, гад…
Эфра схватила ведро. Крышка свалилась на пол, Эфра замахнулась ведром, рассыпав вокруг себя часть очистков – и с громким стуком вернула орудие возмездия на прежнее место.
– Ты знал! Ты всё знал с самого начала!
– Я не знал. Я догадывался. Ты проделала хорошую работу, просто я вышел на доктора Прокруста с другой стороны. Не злись, я тебя боюсь, когда ты злая.
– Боишься? Меня? Ты даже смерти не боишься, папа.
– Смерти не боюсь, а тебя – да. В конце концов, ты моя дочь, кого мне ещё бояться? Итак, у доктора Прокруста обожают делать беднякам МРТ головного мозга. Ноготь врос в палец, и тебя уже тащат к томографу.
Эфра присела на корточки, собирая мусор:
– Я уверена, что на оригиналах снимков буйно растут «рога». Не снимки, а бычье стадо. Другое дело, что оригиналов мы не увидим. Их подменили на обычные, как в случае с букмекером. Как ты думаешь, в центре Прокруста отбирают людей с «рогами» – или подсаживают «рога» кому ни попадя?
– Думаю, что подсаживают.
– И ты даже можешь сказать мне, что значат эти милые рожки?
– Нет, не могу.
– Даже не догадываешься?
– Даже не догадываюсь. Что ты нарыла по Прокрусту?
– Папа, ты все-таки сволочь. Да, я рыла. Да, нарыла. Откуда тебе это известно?
– Я – твой отец. Я чищу кабачки, – Питфей выложил в миску полдюжины молодых кабачков, расстелил свежую газету и взялся за нож, – а ты приносишь мне новости. Валяй, хвастайся.
– Хвастаться особо нечем…
Выдвинув из планшета узкую подставку, Эфра разместила его на столе, дисплеем к отцу:
– Вот, выжимка. Самый сок.
Возникший на дисплее мужчина в белом халате был точной копией инспектора Синида. Плечи поу?же, кисти рук изящнее, избыток жирка на боках и животе, а так отец и сын были на одно лицо, учитывая, что записи стукнуло четверть века, если не больше.
– Наши тела, – доктор развернулся вполоборота, разговаривая с невидимым собеседником, скорее всего, ведущим научно-популярной телепередачи. – Это для нас они – плоть и кровь, мышцы и внутренние органы. Для информбога тело человека, которое он захватил в качестве аватары – просто большой объём разнообразной информации. И поверьте мне, он умеет работать с информацией. Работать быстро, очень быстро, выходя за рамки наших убогих представлений о метаболизме. Заживление ран – данные о процессе заживления, расчёт конечного результата, оптимизация процесса, ускорение, воплощение. Действие – расчёт экстремальных возможностей, опасных или безопасных, построение цепи причин и следствий, воплощение, результат. Идеальное здоровье аватар – не чудо. Это будни информбога, исследующего чуждый для него мир, а значит, заботящегося о своем батискафе для погружений…
– Информбог, – пробормотал Питфей. – Как давно я не слышал этого термина! От него отказались в пользу богов цифрала. Не помню, кто первый это придумал: астрал, ментал, цифрал…
– А кто первым придумал бога? – ядовито поинтересовалась Эфра, ставя запись на паузу.
– Я, – ответил старик. – На заседании директоров региональных отделений (О)ДНБ.
В летней кухне было зябко. За кружевами стен, сплетенных из прутьев ивы, приплясывал дождь. В россыпях декоративных камней скапливались лужицы. Кусты тамариска блестели от капель. Эфра пожалела, что вышла без кофточки. Это отец двужильный, сидит в шортах, в фуболке, спортивная
