Демоны посмотрели равнодушно, ничего интересного для себя не увидели, один за другим вернулись в свои норы.
– Подождите здесь, – велел Азазель. – Я загляну к ним, переговорю.
Михаил кивнул Обизат.
– Садись, отдыхай. Не думаю, что у него так скоро все получится.
– Он хитрый, – возразила она. – А здесь все простые. Их даже обманывать нехорошо.
– Для их же спасения, – пробормотал он. – Хотя да, ты права. Обманывать вообще нехорошо, а простых тем более.
Она села на камне рядом с ним, он чувствовал ее чистое животное тепло, напрягся чисто инстинктивно, но тело само по себе начало вбирать от нее вместе с теплом и спокойствие.
Азазель появился где-то через полчаса, Михаил уже начал было тревожиться. Лицо чуточку хмурое, но больше озабоченное.
– Переговорил, – сказал он коротко. – Готовы удирать, собираются. Беременных тут трое, одна от мужа, две другие такие шлюхи… но это не значит, что нужно спасать только замужнюю. Пути Господни неисповедимы, вот допустил демократию, а в ней шлюхи и стервы уже не ругательство, а похвала…
– Беременных отдельно? – спросил Михаил.
– Это рискованно. Мессия может родиться и у той, которая еще не знает, что беременна. Они тут спят все со всеми, демократия на марше.
Обизат помалкивала, но Михаил не выдержал, поинтересовался:
– Как ты сумел их убедить покинуть родную деревню?
Азазель посмотрел с прищуром.
– Думаешь, секретный приказ Вельзевула насчет истребления всех, кто родится в течение этого года, не убедит?
– Думаю, убедит, – согласился Михаил. – А где ты его достал?
– Достал? – переспросил Азазель. – Зачем доставать? Уже написал, осталось только тайком дать прочесть, что я и сделал. Это война, Мишка. Она ведется не только мечами и копьями, но и слухами, сплетнями, поклепами…
Михаил поджал губы и сказал с сердцем:
– Это отвратительно!
– Зато выигрышно, – возразил Азазель хладнокровно. – А победитель всегда прав, даже если одолел подножкой или ударом в спину. А лучше то и другое вместе. Так романтичнее!
Михаил сказал с чувством:
– А как же честные войны?
– Честных войн не бывает, – сообщил Азазель. Посмотрел на непонимающее лицо Михаила и уточнил: – Войны все нечестные. В здоровой конкуренции не место честности. Ее придумали, чтобы дурить простых и простодушных.
– Такие, как ты, таких, как я?
– А-а, понял наконец-то нюансы политики!.. В общем, как только я всех соберу и перепроверю, где-то в полночь потихоньку покинем это село. Мы втроем займемся охраной, а нести пожитки будут мужчины, помогая женам.
Ночь сперва показалась холодной, но когда он увидел лед на земле, понял, что поговорка людей насчет снега в аду не совсем корректная. Здесь днем чудовищный зной, лопаются перегретые камни, а ночью даже воздух замерзает, а вся вода из него превращается в льдинки.
Жители деревни собирались со стонами и тихим плачем. Мужчины угрюмо складывали пожитки по углам, перебирали, раскладывали по кучкам, Азазель терпеливо объяснял, что брать можно только самое необходимое в дороге, идти придется быстро, часть пути даже бежать, отставшие просто погибнут.
Видя, как эти жалкие существа несут на себе пожитки, Михаил удерживал себя то от желания помочь, то от жажды заставить бросить и топать быстрее, второй отряд могут прислать достаточно скоро, как только пройдет время, а первый не вернется.
Азазель с тревогой всматривался в темень, Михаил сказал с сердцем:
– Маги назвали точно деревню, но мы уже здесь! Нельзя ли на месте поточнее…
– Давай поточнее, – согласился Азазель.
– Я не предсказун, – огрызнулся Михаил. – Но ты же можешь?
– Меня радует твоя наивная вера в меня, – ответил Азазель, – и даже умиляет. Из-за чего я преисполняюсь к тебе. Да, в таком радианте.
Михаил вздохнул.
– А пытался как-то высчитать поточнее?
Азазель огрызнулся:
– В Ветхом Завете много пророчеств о Христе, начиная с времени его прихода, родословной, жизни и проповедей. Сказано даже, что он обязательно должен быть потомком Авраама, Исаака и Давида… но ты знаешь, что у демонов вместо Ветхого Завета?
Михаил воззрился в удивлении.
– Ты чего?
